Король капитала: История невероятного взлета, падения и возрождения Стива Шварцмана и Blackstone - [127]

.

Однако проблемы в области прямых инвестиций нельзя было даже и близко сравнить с проблемами банковской отрасли. Многие банки, финансовые компании и корпорации привыкли полагаться на краткосрочные займы, которые нужно было постоянно рефинансировать. Когда же рынки капитала заморозились, такие финансовые институты, как Bear Stearns, Lehman Brothers и Merrill Lynch, и даже гигантский Citigroup и престижнейший Morgan Stanley, оказались под угрозой неплатежеспособности, поскольку наступал срок погашения займов и требовалось найти новый капитал в какой-то иной форме. В отличие от них, фонды прямых инвестиций фактически не имели никаких долгов, а финансирование принадлежащих им компаний – как акционерным, так и долговым капиталом – было надежно зафиксировано на несколько лет вперед. Кроме того, даже самые экстремальные LBO были прокредитованы скромно по сравнению с инвестиционными банками, во многих из которых в 2007 г. отношение долгового и акционерного капитала составляло 30:1{555}. При таком соотношении, если стоимость активов банка снижалась всего лишь на 1/30 (на 3,3 %), это уничтожало его капитал. Ситуация усугублялась тем, что банки вкладывали свой капитал в инвестиции с использованием заемных средств – причудливо структурированные ипотечные ценные бумаги, недвижимость и LBO. Такое наложение одного кредитного плеча на другое подвергало и без того скудные крохи акционерного капитала банков предельному риску.

Тем не менее, когда в 2008 г. по финансовой системе пошли судороги и начался экономический спад, проблемы настигли и сектор прямых инвестиций. К июлю 2008 г., когда Bain Capital и Thomas H. Lee Partners наконец-то закрыли сделку по покупке сети радиостанций Clear Channel, спустя два года после того, как они перебили предложение Blackstone, спрос на радиорекламу стал уменьшаться. Через год доходы Clear Channel упали почти на четверть. Компания, за которую так ожесточенно сражались покупатели, как и RJR Nabisco 20 лет назад, обесценилась до крайности{556}.

Apollo, которая в 2006–2007 гг. нагрузила свой портфель компаниями с циклическим бизнесом, пострадала особенно сильно. Помимо дорогостоящего фиаско Hexion Chemical, проигравшей в суде сражение за выход из сделки с Huntsman Corporation, вскоре и на Apollo обрушились проблемы ретейлера товаров для дома Linens’n Things. Компания находилась в таком плачевном состоянии, что, как только подала на банкротство, тут же была ликвидирована. Результаты других инвестиций в портфеле Apollo были не менее удручающими. По крайней мере пять ее компаний столкнулись с падением доходов на 30 % и более. Среди них – Realogy (владелец нескольких брокерских брендов в сфере недвижимости, включая Century 21, Coldwell Banker и Sotheby’s) и Countrywide, британский аналог Realogy. Когда цены на жилье упали и продажи домов уменьшились, обрушились и доходы от франшиз обеих компаний. В 2009 г. Countrywide поглотили кредиторы.

Еще одной жертвой в портфеле Apollo стал оператор казино Harrah’s Entertainment, купленный ею совместно с TPG. Harrah’s столкнулся с аналогичным снижением доходов – впервые в истории игорный бизнес переживал спад в период экономической рецессии{557}. Фонд LBO и фонд недвижимости Blackstone также имели небольшие 2,5 %-ные доли в Harrah’s, так как компания считала казино привлекательным для вложений, но других инвестиций в этом секторе у нее не было{558}.

В прежние времена прописанные в кредитных договорах ковенанты давали кредиторам право вмешаться и взять контроль над компанией, если ее денежный поток падал ниже определенного уровня. Но не теперь. Кредиты «с облегченными ковенантами», предоставленные для многих крупных LBO, предъявляли к заемщикам так мало требований, что держатели облигаций и кредиторы фактически не могли ничего предпринять до тех пор, пока у компании совсем не заканчивались деньги и она не прекращала платежи. Такие компании, как Freescale и Clear Channel, у которых долг был представлен в форме облигаций, предполагающих выплату процентов облигациями же, получали еще больше свободы действий. Имея возможность выбора, чем платить проценты, обе компании решили платить кредиторам новыми бумагами, тем самым увеличивая, а не выплачивая свои долги. Пока компания не прекращала выплачивать проценты в той или иной форме, ее судный день откладывался до 2011–2014 гг., когда наступал срок погашения кредитов, что давало ее собственникам несколько лет для изменения ситуации к лучшему. Почти у всех компаний Blackstone сроки погашения кредитов наступали примерно в одно время. У них почти не было долгов, подлежащих погашению до 2013 г., но в 2013-м им предстояло вернуть $34 млрд, а Blackstone требовалось обеспечить соответствующее рефинансирование, если к тому моменту они не будут проданы{559}.

Но даже при такой свободе действий кризис взял свое. Десятки компаний обанкротились, уничтожив инвестиции своих владельцев.

Cerberus, некогда начинавшая как инвестор-стервятник и затем превратившаяся в крупную компанию прямых инвестиций, понесла самые катастрофические потери, вызвавшие громкий общественный резонанс. Cerberus возглавляла консорциум, приобретший 51 % акций GMAC, финансового подразделения General Motors, в 2006 г., когда его операции ипотечного кредитования приносили $1 млрд прибыли в год, большая часть которой обеспечивалась субстандартными кредитами. Вскоре этот бизнес начал терять сотни миллионов долларов и едва не потопил всю GMAC. Затем рухнули продажи автомобилей. В 2009 г. GMAC получила финансовую помощь от государства, что уменьшило долю Cerberus до 15 % голосующих акций