Король футбола - [2]

Все лето Ферфейерверки проводили у моря, благо оно было под боком. Каждое воскресенье семейство отправлялось на пляж, двигаясь в неизменной последовательности: впереди папа, Хасип-бей, следом мама, Мехджуре-ханым, а затем уже дочь, прекрасная Севим. Но именно в это воскресенье в хвост благородному семейству пристроился молодой человек. Он шел следом столь упорно, что его присутствие вынужден был заметить даже глава семейства, хотя на такого рода житейские мелочи он обычно не обращал внимания: в самом деле, не хватало еще серьезному бизнесмену, торгующему американским дамским бельем, замечать многочисленных поклонников дочери.

- Севим, - окликнул молодой человек девушку, следовавшую в арьергарде, - этот старик твой предок?

- Угу! - дружески улыбнувшись, ответила девушка.

Когда семейство приблизилось к пляжу, Севим, слегка приотстав от родителей, вдруг остановилась и неторопливо сняла туфли. Это должно было, по мысли Севим, побудить шедшего сзади юношу к решительным действиям. Но тот, правда, попытался воззвать к голосу рассудка:

- Севим, лапочка моя, ведь сейчас сорок три градуса в тени!

- Угу! - обезоружила его улыбкой Севим, и оба тут же скрылись в пляжной кабине.

Хасип-бей - надо отдать должное его догадливости - все-таки забеспокоился, полагая, что неизвестный юноша поступил не совсем тактично.

- Кто этот молодой человек? - строго спросил он жену.

- Какой?

- «Какой, какой»! Тот, что тащился за нами всю дорогу. Ты его знаешь?

- Кого?

- О, Аллах! Ну, того, который сейчас переодевается в кабине с нашей дочерью.

- Как?! Ты не знаешь центрального защитника из клуба ПыС? Это же знаменитый Ахмед! Непроходимый Ахмед! Недаром его зовут Ахмед Стена!

Хасип-бей смущенно замолчал. Позорище какое! Не знать в лицо такую известную личность, почти национального героя!…

- А-а-а-а… Так, значит, это он? Как же, как же… Прекрасный стоппер, мощный удар и все такое… Ишь ты, а я подумал, что кто-то чужой увел нашу дочку.

- Ты готов вообразить себе бог знает что, - укоризненно заметила жена. - Что ты все следишь за ребенком, давишь на психику?…

- Если родители не будут следить и давить, то ребенка придавит кто-нибудь другой! - перебив ее, назидательно произнес Хасип-бей и многозначительно кивнул в сторону кабины.

Родители успели поплескаться в море и даже обсохнуть, разлегшись на песке, когда дверца кабины распахнулась и оттуда выпорхнула Севим, а следом за ней появился Ахмед.

- Полюбуйся, она только еще выходит из кабины, - возмущенно проговорил Хасип-бей.

Мехджуре-ханым даже не пошевелилась.

- Когда хочет, тогда и выходит. Девочка уже совершеннолетняя. Оставь ее в покое.

Будучи женщиной рассудительной, Мехджуре-ханым имела свою точку зрения на то, как надлежит себя вести скромной девушке на выданье. Скромность тоже должна иметь свои границы. Девушке-невесте отнюдь не помешает широкий круг знакомых. Скорее даже наоборот. И если отец не понимает столь простой истины, то ему лучше помалкивать и не мешать дочери искать свое счастье.

Не желая ссориться с женой, хотя ссоры, видимо, все равно было не избежать, Хасип-бей отвернулся и заворчал себе под нос, однако достаточно громко, чтобы жена его услышала:

- Ничего себе скромная девушка… Широкий круг знакомств… Хм… Надо бы шире, да некуда… Девушка на выданье… Да про таких говорят: «Старая дева…»

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей и как-то успокоиться, Хасип-бей сел и бессмысленным взором уставился на море. Его лысина после купания ярко блестела на солнце, впрочем, в другое время никакой лысины у него не наблюдалось - так изобретательно он укладывал оставшуюся прядку волос.

Вид моря не прогнал тревожных мыслей. Никогда в жизни он не подумал бы плохо о своей дочери, если бы не ее фигура, которая в последнее время, если быть откровенным, стала приобретать зловещие очертания.

- И прекрасно! - в ответ на его опасения сказала невозмутимая Мехджуре-ханым, - с возрастом все становятся склонны к полноте.

- Прости меня, но у нашей Севим полнота какая-то односторонняя, - не очень уверенно возразил папа.

- Не смеши меня. Человек не может справиться со своей полнотой, не всегда же ей быть гармоничной. Все зависит от конституции…

При слове «конституция» Хасип-бей осекся, ибо не желал переводить семейный разговор в плоскость внутриполитической дискуссии.

Мать очаровательной Севим была твердо убеждена, что беспокойства супруга лишены основания. Современный уровень медицины, справедливо полагала она, и просвещенность нынешних девушек исключают необходимость каждодневно напоминать детям о мерах элементарной предосторожности… Тем не менее, после разговора на пляже, Мехджуре-ханым на всякий случай повела дочь к известному врачу, с давних пор пользовавшему это великосветское семейство.

- О доктор! Ваша честь… наша честь… ее честь… честь семейства и даже фирмы…

Знаменитый доктор, через умелые руки которого прошла почти вся дамская часть здешнего побережья, деловито освидетельствовал состояние Севим и ответил, словно часовых дел мастер:

- Пустяки, исправим…

Надо заметить, что доктор был в курсе дел наследницы семейства Ферфейерверков. Ни людская молва, ни великосветская хроника не забывали о Севим Грифон. Всем было известно, что, мстя незадачливому яхтсмену Суату Негритосу за утраченные иллюзии, дочь Ферфейерверков завела дружбу с непобедимой футбольной командой клуба ПыС. Дружба не осталась бесследной И грязное пятно могло, конечно, запятнать честь семейства и фирмы. Однако доктор был мастером своего дела и умело вывел пятно. Понятно, что за срочность и высокое качество всегда существует наценка. Так что известный пятновыводитель хорошо заработал - спасая честь. Светские люди не скупятся, а фирме ничего не осталось, как списать убытки.