Короче говоря - [18]

***

ОКАЗЫВАЕТСЯ, вовсе не море вспоминает морская ракушка, найденная пусть даже на самом-пресамом экзотическом берегу и не шум ночного прибоя в ней звучит, а… обыкновенное эхо.

Ракушка улавливает звуки окружающего ее мира — в данный конкретный момент и повторяет их. Работает, как резонатор, говорят в таких случаях знакомые с физикой люди.

Чтобы отыскать подобный резонатор, не нужно ехать на экзотический берег — достаточно взять обыкновенную кофейную чашку и приложить ее к уху.

Эффект тот же будет. Единственное, от чего будет зависеть качество эха, — это материал, из которого изготовлена чашка. Китайский фарфор, конечно же, резонировать будет лучше.

Как лучше резонирует, якобы передавая шум моря, ракушка с тонкими боками и завитушками.

***

ПО ЛЕГЕНДЕ [которую я сам придумал], художник Архип Куинджи, заглянувший однажды в гости к Казимиру Малевичу и, не застав его в мастерской, стал внимательно рассматривать его работы.

На одну из них обратил особое внимание. Куинджи показалось, что Малевич задумал написать… ночь: настолько черна картина была. И тогда гость, чтобы хоть чуть придать картине света, взял кисть и… получилась «Лунная ночь на Днепре».

Малевич картину оставил, хотя поначалу очень разозлился на гостя. Но и свою картину таки дописал. Она известна под названием «Черный квадрат».

…Еще до презентации, как сейчас говорят, «Лунной ночи», по Петербургу гуляли слухи о небывалой по красоте картине, которую пишет Куинджи. Под окнами художника собирались те, кто страсть как хотели увидеть полотно. Каждое воскресенье он на два часа пускал в мастерскую всех желающих.

Специально для «Лунной ночи на Днепре» Куинджи организовал выставку одной картины. Для большего эффекта окна в зале были занавешены, луч света падал только на полотно. Когда посетители входили в полутёмный зал, они не могли поверить своим глазам — зеленоватый лунный свет заливал всю комнату.

Казалось, что только с помощью масла нельзя создать такой эффект. Люди даже пытались заглянуть за картину — нет ли там лампы. Ходили слухи, что Куинджи рисует «волшебными лунными» красками из Японии. Кто-то даже вспомнил нечистого.

***

РАССКАЗЫВАЮТ, что где-то в горах есть Ворота солнца, через которые дневное светило восходит над землей всего дважды [!] в год — в дни весенних и осенних равноденствий.

А еще говорят, что Судьба всегда будет благосклонна к тому, кому удастся отыскать этот необычный горный объект.

Мне повезло, я побывал возле Ворот солнца, которые отыскались… в филиале Украинского степного заповедника «Каменные могилы».

В том месте, где солнце дважды в год восходит над могилами [и далее — над всей многострадальной Украиной], даже имеется визир — нечто вроде «мушки», если вспомнить прицельную систему автомата.

Припоминаете действия стрелка перед выстрелом? Совместив прорезь прицельной планки в одну линию с «мушкой», он плавно нажимает на спусковой крючок. Именно над этим, находящимся на Каменных могилах визиром-«мушкой», на мгновение и задерживает свой неспешный путь по небосводу солнце дважды в год.

Представляете, что природа вытворяет иногда: создавая в степи горы в виде ворот, она еще и «мушку» устанавливает в этих воротах, чтобы мы правильно выбирали цель.

Правда, и человек мог природе чем-то подсобить. Например, собственноручно вырезать в горах солнечный «прицел».

Но это я уже по баронмюхгаузенски мыслить начинаю. Его, барона, категориями.

***

КАКОЙ визг поднялся в карманных кремлевских СМИ по случаю решения Польского Сейма, одобрившего снес в стране советских памятников! Моль, подозреваю, массово дохла от этого визга.

А я к правильному на мой взгляд решению Сейма вспомнил историю… лет примерно десятидавнюю. Она относится к командировке в Польшу двух сотрудников нашей газеты — меня и моего друга фотокорреспондента Сергея Томко.

В какой-то из дней с польскими коллегами мы немного — по нашим меркам немного (и, как оказалось, по тамошним тоже), усугубили привезенной нами украинской горилки [ихняя не понравилась], а вечером подались ужинать в ближайший от отеля ресторанчик.

Заняли столик в отдельной кабинке, а напротив нас расположились за длинным столом местные хлопцы — человек десять, не меньше.

Они пили свою водку, скромно закусывая, а я, пока нам не принесли ужин, спросил у польского коллеги: если я подсяду к хлопцам за стол, как они это воспримут?

Как и у вас, ответил коллега, нормально.

Я подсел и мы, мешая польские, русские и украинские слова, очень даже ничего себе пообщались — под ихнюю, а потом и нашу выпивку и закуску. И в какой-то момент я хлопцам, уже изрядно поддатым, предлагаю: а давайте польский гимн исполним.

Мне показалось, это нас — поляков и украинцев, еще больше сплотит за столом… и в жизни.

К моему же удивлению, хлопцы стали отнекиваться: у нас, мол, вот так, за выпивкой, не принято исполнять гимн.

Честно говоря, я их не понял — не понял, почему не принято.

И, встав из-за стола, очень выразительно, как мне казалось, запел: «Jeszcze Polska nie zginęła, Kiedy my żyjemу».

После этих слов случилось то, чего я не ожидал: плюнув на принято-не принято, хлопцы разом поднялись и продолжили громчайшим хором: «Co nam obca przemoc wzięła, Szablą odbierzemy».