Короче говоря - [38]

— Нет, спасибо, господин.

— Неужели я ничем не могу вам помочь? — беспомощно спросил Стоффель.

— Ничем, спасибо, господин.

Стоффель встал, понимая, что женщину пугает его присутствие. Они с Ингой молча прошли по посёлку и заговорили только в машине.

— Боже, как я был слеп.

— Не ты один, — призналась жена. По её щекам текли слёзы. — Но что мы можем?

— Я знаю, что должен сделать.

И он рассказал жене, как собирается провести остаток своей жизни.

На следующее утро Стоффель приехал в банк и с помощью Мартинуса де Йонга подсчитал, сколько он может потратить в течение следующих трёх лет.

— Ты сказал Инге, что хочешь снять все деньги со своего страхового счёта?

— Это была её идея, — ответил Стоффель.

— Как ты собираешься распорядиться деньгами?

— Для начала куплю кое-какие подержанные книги, старые мячи для регби и крикетные биты.

— Мы могли бы помочь тебе удвоить сумму, — предложил главный управляющий.

— Как? — поинтересовался Стоффель.

— Используя излишек нашего спортивного фонда.

— Но он же только для белых.

— А ты и есть белый, — сказал главный управляющий.

Мартинус замолчал и через некоторое время добавил:

— Не думай, что только у тебя открылись глаза после этой трагедии. И в твоём положении гораздо проще… — Он замялся.

— Проще что? — переспросил Стоффель.

— Заставить других, тех, у кого предрассудков ещё больше, чем у тебя, осознать свои прошлые ошибки.

В тот день Стоффель вернулся в Кроссроудс. Он несколько часов бродил по посёлку, прежде чем нашёл подходящий участок земли, окружённый палатками и лачугами с жестяными крышами.

Хотя участок был неровный, неидеальной формы и не подходил по размеру, он измерил площадку шагами под пристальными взглядами толпы детей.

На следующий день некоторые из этих детишек помогали ему красить боковые линии площадки и ставить угловые флажки.

Четыре года, один месяц и одиннадцать дней Стоффель Ванденберг каждое утро приезжал в Кроссроудс и учил детей английскому языку в неком подобии школы.

Днём он учил тех же детей играть в регби или крикет — в зависимости от сезона. По вечерам он бродил по улицам, пытаясь убедить подростков, что они не должны сбиваться в банды, совершать преступления или употреблять наркотики.

Стоффель Ванденберг умер 24 марта 1994 года, всего за несколько дней до того, как президентом был избран Нельсон Мандела. Как и Бэзил Д’Оливейра, он внёс свой, пусть небольшой, вклад в поражение апартеида.

На похоронах «кроссроудского неофита» присутствовало больше двух тысяч человек, которые съехались со всех концов страны, чтобы отдать ему последние почести.

Журналисты так и не пришли к единому мнению, кого там было больше — чёрных или белых.

Слишком много совпадений *

Всякий раз, когда Рут оглядывалась на прошедшие три года — а делала она это часто, — она приходила к выводу, что Макс спланировал всё до мелочей — да, ещё до того, как они встретились.

Впервые они столкнулись случайно — во всяком случае, так в то время думала Рут, — и справедливости ради стоит сказать, что столкнулись не они, а их яхты.

В вечерних сумерках «Купидон» осторожно заходил на стоянку, когда носы яхт соприкоснулись. Оба шкипера быстро проверили, нет ли повреждений, но так как по бокам обеих яхт свисали огромные надувные буи, ни одна из них не пострадала. Владелец «Шотландской красавицы» поднял руку в шутливом привете и скрылся под палубой.

Макс плеснул себе джина с тоником, взял книгу в мягком переплёте, которую собирался дочитать ещё прошлым летом, и устроился на носу яхты. Он перелистывал страницы, пытаясь найти то место, где остановился, когда шкипер «Шотландской красавицы» опять появился на палубе.

Старик снова шутливо его поприветствовал, поэтому Макс отложил книгу и сказал:

— Добрый вечер. Извините за столкновение.

— Ничего страшного, — ответил шкипер, поднимая стакан с виски.

Макс встал и, подойдя к борту, протянул руку:

— Меня зовут Макс Беннет.

— Ангус Хендерсон, — представился старик с лёгким эдинбургским грассированием.

— Вы живёте в этих краях, Ангус? — мимоходом поинтересовался Макс.

— Нет, — ответил Ангус. — Мы с женой живём на Джерси, но наши мальчики-близнецы учатся здесь, на южном побережье, поэтому в конце каждого семестра мы приходим на яхте сюда и забираем их на каникулы. А вы? Живёте в Брайтоне?

— Нет, в Лондоне, но когда у меня появляется свободное время, я приезжаю сюда, чтобы походить под парусом. Однако, как вы могли убедиться, это бывает нечасто, — добавил он со смешком, и в эту минуту на палубу «Шотландской красавицы» вышла женщина.

Ангус обернулся и улыбнулся.

— Рут, это Макс Беннет. Мы в буквальном смысле столкнулись друг с другом.

Макс улыбнулся женщине, которая вполне могла сойти за дочь Хендерсона, так как была лет на двадцать моложе мужа. Её трудно было назвать красавицей, но выглядела она весьма привлекательно и, судя по подтянутой, атлетически сложенной фигуре, много времени проводила на свежем воздухе. Рут смущённо улыбнулась Максу.

— Почему бы вам не выпить с нами? — предложил Ангус.

— С удовольствием, — ответил Макс и перебрался на борт другой яхты. Слегка поклонившись, он пожал руку Рут.

— Приятно познакомиться, миссис Хендерсон.