Корни зла - [43]

— Как мило с вашей стороны согласиться встретиться с нами в столь поздний час.

— Я тоже так думаю. Присядьте, пока я принесу ключи, — стулья чище, чем кажутся.

Стулья были идеально чистыми, хотя и пришлось убрать с них кучу папок, прежде чем сесть. На столе был такой же беспорядок, но все равно было видно, что сделан стол не меньше ста лет назад и что вырезавший его мастер был хорош. Фран посмотрела на Майкла, который был погружен в созерцание двух висевших над дверью карикатур с изображением сценок в суде.

— Оригиналы кисти Хогарта?[4] — спросил он Лайама, когда тот вернулся с ключами.

— Да. А откуда вы знаете?

— Качество говорит само за себя.

— Предпочитаю владеть оригиналами, — беззаботно сказал Лайам. — А вдруг придется что-то срочно продать, чтобы расплатиться с долгами? Пойдемте. Если хотите, можем поехать на моей машине. Это недалеко, и я единственный знаю дорогу, поэтому...

— Отлично.

— Так значит, — сказал Лайам, когда они отъехала — мы ищем неуловимую леди по фамилии Смит, верно?

— Мы ищем ниточки, которые помогли бы нам обнаружить ее местонахождение, — ответила Франческа с заднего сиденья, заваленного аудиокассетами и папками, среди которых валялись две-три потрепанные книги в бумажных обложках. Кассеты представляли собой смесь грегорианских хоралов, кантат Баха и записей, которые Фран, ежедневно общающаяся с подростками, опознала как очень готический и агрессивный тяжелый рок. Присмотревшись к книгам, Франческа увидела «Мэнсфилд-Парк», «Остатки дня» Кадзуро Исигуро и пятую книгу «Гарри Поттера».

— Она, безусловно, была запоминающейся женщиной, — сказал Лайам, проезжая на слишком высокой скорости по главной улице Ашвуда и сворачивая на открытую дорогу, — поэтому, полагаю, несложно будет выйти на ее след. Вы, случайно, не знаете, она раньше исчезала на несколько дней?

— Не думаю.

— Ничего. Жизнь постоянно преподносит нам сюрпризы — она просто бросается на нас и впивается когтями и зубами, и люди тоже полны сюрпризов.

Машина на всей скорости влетела на узкую, покрытую выбоинами тропинку с высокими живыми изгородями по обеим сторонам.

— Эта тропинка ведет к главной достопримечательности Ашвуда. Заросла, правда? Но думаю, в один прекрасный день ее купит какой-нибудь богатый концерн, и все тут сровняют с землей. Потом построят аккуратные маленькие коробочки, в которых станут жить люди, и здесь будет нормальная дорога вместо этой «тропы в джунглях», облюбованной мхом и летучими мышами, которая, как кажется, ведет к гробнице Спящей красавицы. И как только это произойдет, — продолжал мистер Лайам, который, как оказалось, в полной мере наделен присущим ирландцам красноречием, — «легендарная фон Вольф» канет в Лету, исчезнет, как паутинка над пламенем свечи. И это будет печально. Вам так не кажется, миссис Холланд?

— Кажется. Кстати, зовите меня Франческа или Фран.

— Тогда, Франческа, надеюсь, вы надели удобную обувь, потому что, когда мы доедем до ворот и я найду, где припарковаться, нам придется выйти из машины и идти пешком.

— А мы сможем хоть что-то увидеть? — спросил Майкл.

— Боюсь, очень немного, потому что сейчас темно, как... — Фары машины разрезали темноту, когда Лайам резко повернул автомобиль, чтобы припарковаться, и сравнение, каким бы они ни намечалось, так и осталось недосказанным.

Фран вскрикнула:

— Что это? Что случилось?

— Вон там... Смотрите, — сказал Лайам, чей голос теперь разительно отличался от развязного и фамильярного тона, которым он говорил раньше, отчего Франческа почувствовала страх. Что-то случилось. Она посмотрела туда, куда показывал Лайам, и испугалась еще больше.

В нескольких ярдах от них, ярко освещенный фарами машины и мокрый от дождя, стоял фургончик, и не нужно было смотреть на него еще раз, чтобы понять, что стоит он там давно, поскольку колеса наполовину увязли в сырой грязи.

Машина Трикси. Видавший виды и не избалованный мытьем автомобиль, который Трикси водила, потому что он был надежен, а сзади можно было возить собак. Его ни с чем не спутаешь.

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Майкл сказал:

— Если я все верно понимаю, это ее машина, не так ли?

— Да.

— В таком случае, Дэвлин, очень хорошо, что вы прихватили с собой ключи, потому что, по-моему, нам придется осмотреть киностудию внутри. Франческа, пожалуйста, останьтесь в машине.

Но Фран вовсе не хотелось оставаться одной в такой недружелюбный вечер, когда все вокруг, казалось, полно теней и шепотов.

— Я отправляюсь с вами, — твердо сказала она и вылезла из машины, прежде чем хоть кто-то из них смог ей возразить.

Мужчины промолчали. Майкл протянул ей шарф, который она уронила на пол машины, Лайам выключил фары и сказал:

— По-моему, где-то на заднем сиденье есть фонарик.

Рассеянный свет от фонарика Лайама освещал путь, они осторожно шли вперед, вокруг них, привлеченные светом, метались насекомые.

— Как огоньки судьбы, — заметил Лайам.

— Ignisfatuits?— мягко переспросил Майкл. — Глупые огоньки. Все-таки удивительно, насколько живучи народные предрассудки.

— В Ирландии вам бы рассказали, что огоньки судьбы являются только тем, чья совесть нечиста, — сказал Лайам. Он помолчал и добавил: — Их не видит никто, кроме убийц и тех, кто нечестен по отношению к вдовам и детям. — В этот раз в его голосе звучало нечто, заставившее Франческу обернуться и посмотреть на него.