Корни тамариска - [116]

Александрия была египетской столицей в греко-римско-византийские времена. Тогдашние хозяева страны пришли из-за моря, нуждались в постоянном притоке солдат извне и опасались раствориться в массе египтян, оказавшись в самом ее центре. В мусульманские времена — после VII века нашей эры — Александрия пришла в относительный упадок и начала возрождаться в качестве морских ворот Египта в XIX в. Но из-за большого числа иностранцев, особенно греков и итальянцев, она еще недавно считалась городом «хавагат», как в Египте именовали иностранцев, и не могла стать конкурирующим центром национальной жизни.

У Каира по столичному стажу на Ближнем Востоке: есть конкуренты. Но Каир для Египта всегда значил больше, чем Дамаск для Сирии или Багдад для Ирака. В отличие от Сирии и Ирака Египет не знал регионализма, местной автономии, претензий отдельных областей на самостоятельность. Его провинции просто не могли и не могут существовать как самостоятельные единицы, что было возможно и в Сирии, и в Ираке.

«Каир — центр притяжения национальной жизни в такой же степени, если не в большей, как Париж для Франции. В нем — четверть всего населения, а в Дельте и Верхнем Египте примерно равное число жителей. Каир как бы держит веер Дельты и ручку Верхнего Египта при их соединении», — писал египетский историк, и социолог Гамаль Хамдан.

Египет, пожалуй, единственная страна в мире, которая сохранила себя как непрерывно функционирующее государство (за редчайшим исключением) единое государство на протяжении шести тысяч лет. Даже захваченный чужеземцами, он никогда не был поделен между кем-либо, всегда принадлежал кому-нибудь одному. Близлежащие Сирию или Ирак могли захватить полностью или частями. Их делили, раскалывали, объединяли. Но хозяйственный механизм Египта, централизованная система ирригации, рельеф местности, водные коммуникации по Нилу и каналам, легкая доступность любой части страны требовали и предопределяли единство. Для сильных завоевателей стояла отнюдь не проблема установления контроля над Египтом, а задача добраться до него. Достаточно было захватить столицу, чтобы завоевать и контролировать всю страну. Просто на местах не было материальной базы для сколько-нибудь долгого сопротивления. Единственное исключение — гиксосы, завоевания которых в XVII веке до нашей эры ограничились Дельтой, а центр сопротивления на триста лет переместился в Верхний Египет. Но тот период чудовищно далеко отстоит от нашего времени, и слишком многое в истории той эпохи неясно. Можно предположить, что предпосылкой того завоевания был какой-то природной катаклизм, вызвавший оскудение Нила, и Дельта из полей и болот превратилась в удобные пастбища для кочевников-гиксосов.

Централизованная структура Египта, его размеры, характер хозяйства предопределяют господство столицы во всех отношениях — не только в политике, но и в промышленности, торговле, в культурной жизни. Поэтому говорят, что у Египта огромная голова и тщедушное тело. Так было при фараонах, при Птолемеях, при мусульманских правителях. Такая же ситуация и сейчас.

История Египта была историей его столиц. Провинция кормила столицу, обеспечивала ее продовольствием, товарами, финансами, очень мало, а иногда ничего не получая взамен. О роли столицы в Египте нового и новейшего времени свидетельствуют и гиганты старой египетской историографии — аль-Габарти, а до него — аль-Суюти и Ибн Ияс. Конечно, некоторые районы в Египте играли по-своему важную роль, но в очень ограниченных пределах. За последний век развилась зона Суэцкого канала, однако и она осталась Золушкой столицы.

Александрия во времена Птолемеев насчитывала примерно один миллион жителей, тогда как максимальное население Египта не превышало десяти миллионов. Каир и в средние века был одним из крупнейших городов своего времени, хотя вес Египта по отношению к другим государствам резко уменьшился в демографическом, хозяйственном, политическом и культурном отношении. Итальянский путешественник Пилотти в XV веке писал: «Каир — самый большой среди городов мира, которые мы знаем».

Во времена французской экспедиции в Египет в конце XVIII века население страны сократилось до 2,5 миллиона человек, и в Каире проживала примерно десятая часть всего ее населения. Город не рос примерно полвека, хотя численность феллахов более чем удвоилась. Соотношение провинции и столицы постоянно смещалось в пользу Каира во второй половине прошлого века — в первых десятилетиях нынешнего. Затем с сороковых годов рост города стал ускоряться. Его население удвоилось с 1882 по 1914 год. Следующее удвоение заняло 25 лет, и рост продолжает набирать темп. Сейчас в Большом Каире (включая Гизу, Шубру аль-Хейму, другие города) — более 12 миллионов жителей, и каждый год в городе прибавляется триста — триста пятьдесят тысяч человек.

Ныне Каир входит в десятку самых больших городов мира. Столица Италии, где общее число жителей больше, чем в Египте, вряд ли имеет треть населения Каира. Столица Египта — самый большой город не только Ближнего и Среднего Востока, но и всего Старого Света, вплоть до Индии.