Корни Иггдрасиля - [81]

Эйольв, не тратя времени даром, собирается в путь и берет с собою одиннадцать человек. Едут с ним и Хельги с Хавардом, Они едут до самого Фьорда Гейртьова и рыщут по всему лесу в поисках каменной горки и укрытия Гисли, но так ничего и не находят. Вот Эйольв спрашивает у Хаварда, где они сложили горку. Тот отвечает:

— Откуда мне знать. Я ведь был совсем сонный и мало что кругом себя видел, да к тому же это Хельги сложил горку, пока я спал. Не удивлюсь, если Гисли нас заметил и, как только рассвело и мы уехали, разбросал всю горку.

Тогда Эйольв сказал:

— Нет нам удачи в этом деле, придется поворачивать назад.

Так они и делают. Но Эйольв говорит, что сперва он хочет повидаться с Ауд. Вот приходят они на двор и идут в дом, и снова Эйольв заводит с Ауд разговор. Он говорит так:

— Я хочу заключить с тобою сделку, Ауд. Ты укажешь мне, где Гисли, а я дам тебе за это три сотни серебра, положенные мне за его голову. Тебя не будет при том, как мы его убьем. Кроме того, я устрою тебе брак, который во всем будет лучше этого. Подумай-ка сама, — говорит, — как неудачно для тебя сложилось, что ты обречена жить на этом пустынном фьорде, и все из-за злосчастного Гисли, и никогда не видеть своих близких.

Она отвечает:

— Не бывать тому, чтобы ты убедил меня, будто можешь устроить мне брак, который сравнился бы с этим. Но, видно, правду говорят: скрасит серебро вдовью долю. Дай-ка мне взглянуть, вправду ли так полновесно и хорошо то серебро, как ты говоришь.

Эйольв высыпает серебро ей на колени, и она запускает в него руку, он же так и сяк ее уговаривает. Воспитанница ее Гудрид начинает плакать.

XXXII

Потом Гудрид выходит и идет прямо к Гисли и говорит ему:

— Моя приемная мать совсем обезумела и хочет тебя выдать.

Гисли сказал:

— Успокойся, ибо мне суждено умереть не оттого, что меня погубит Ауд.

И он сказал вису:

— Молвят, что липа пламени

Земли оленя заливов[298]

Ныне лелеет, стройная,

Злобные думы о муже.

Но знаю, сидит в печали,

Льет безутешные слезы

Фулла ложа дракона.

Ложному слову не верю.

После этого девушка идет домой и не говорит, куда ходила. А Эйольв уже пересчитал серебро, и Ауд сказала:

— Серебро ничуть не хуже и не менее полновесно, чем ты говорил. И ты, верно, не откажешь мне в праве распорядиться им, как я пожелаю.

Эйольв рад согласиться и говорит, что, конечно, она вольна делать с ним все, что вздумает.

Тогда Ауд берет серебро и кладет его в большой кошель. Потом она встает и швыряет кошель с серебром прямо в нос Эйольву, да так, что его всего забрызгало кровью. И она сказала:

— Вот тебе за твое легковерие и получай все несчастья в придачу! Нечего тебе было ждать, что я выдам моего мужа в твои руки, мерзавец! Вот тебе! И пусть падут стыд и срам на твою голову! Будешь помнить, покуда жив, презренный, что тебя побила женщина. И не бывать по-твоему, ничего не добьешься!

Тут Эйольв сказал:

— Держите собаку и убейте ее, хоть она и сука!

Тогда Хавард сказал:

— Уже и так, без этой подлости, все у нас складывается из рук вон плохо. Вставайте же и не дайте ему это сделать.

Эйольв сказал:

— Видно, правду в старину говорили: пришла ко мне беда, да с моего двора.

Хаварда любили, и многие были готовы помочь ему и притом уберечь Эйольва от несчастья. И Эйольву ничего не остается, как примириться со своим позором. С тем он и уезжает. Но прежде чем Хавард вышел, Ауд говорит ему:

— Гисли перед тобой в долгу, а долг платежом красен. Вот тебе золотой перстень. Я хочу, чтобы ты взял его.

— Я не хотел бы с вас взыскивать, — говорит Хавард.

— Все же я желаю уплатить, — говорит Ауд.

На самом деле она дала ему перстень за его поддержку. Сел Хавард на коня и едет на юг к Крутому Побережью, к Гесту, сыну Оддлейва, и не хочет больше оставаться с Эйольвом.

Эйольв возвращается к себе в Выдрюю Долину и очень недоволен своей поездкой. А уж людям эта поездка казалась и подавно позорной.

XXXIII

Так проходит лето, а Гисли все сидит настороже в своем подземелье, и на сей раз он не собирается уезжать. Он думает, что теперь уже не на что надеяться и прошли все те годы, о которых был ему сон. Вот как-то летом Гисли мечется ночью во сне. Когда он проснулся, Ауд спросила, что ему снилось. Он говорит, что теперь явилась ему во сне недобрая женщина и сказала так:

— Теперь я расстрою все то, что говорила тебе добрая женщина. И я позабочусь о том, что не будет тебе проку от того, что она обещала.

Тогда Гисли сказал вису:

— «Вместе вам не живать, —

Хозяйка меда промолвила, —

Бог вас обрек на другое:

Яду изведайте радости!

В путь далекий пошлет

Скальда владыка людей,

В мир иной снарядит

Одного из родного дома».

— Еще мне снилось, — сказал Гисли, — что пришла ко мне та женщина и надела мне на голову кровавый колпак, а до того окунула мне голову в кровь и забрызгала меня с ног до головы, так что я был весь в крови.

Гисли сказал вису:

— Мнилось мне, Гна монет[299]

Пены мечей[300] зачерпнула,

Стала изморось ран

Лить на волосы воину.

Дланью своей богиня

Лавы тропы соколиной

Скальду скалу шелома[301]

Ручьями мечей омочила.

И еще он сказал так:

— Снилось мне, Хильд — владычица

Волн побоища[302] воину

На ржаное жнивье затылка[303]