Корни Иггдрасиля - [6]

Всадник и Тяж-бог, —

вовек не ходил я

среди человеков,

своих не меняя имен.

⁴⁹ Ныне у Гейрёда

я — Гримнир-личина;

я же у Эсмунда был

Мерин, впрягшийся

в сани, Кормилец;

я на тинге — Цветущий,

я же в битве — Губитель;

Ярый, Равный,

Вышний, Брадатый,

Посох и Щит для богов[45].

⁵⁰ Звал меня Сёккмимир

Узд и Обузд,

я же стар-йотуна перехитрил

и победил я

один на один

славного Мидвиднир-сына.

⁵¹ Пьян ты, Гейррёд,

пил-то без меры;

и не помогут тебе

ни я, ни эйнхерии,

ни милость Одина —

многое ты потерял.

⁵² Много сказал я,

да мало ты помнишь;

друг тебе недругом стал,

вижу, друже,

лежит на земле

меч твой, и весь в крови.

⁵³ Конец твой знаю:

ныне же к Иггу,

клинком упокоен, пойдешь;

дисы в гневе;

ныне дерзнешь ли

на Одина глянуть, представ.

⁵⁴ Один я ныне,

доныне — Игг страшный,

Сутуга — допрежде того,

Сторожкий и Конунг,

Сплетель и Тайный,

Гаут и Мерин в богах,

Снотворец и Витень —

и все они, знаю,

ныне во мне едины!

Поездка Скирнира

Фрейр, сын Ньёрда, сидел однажды на престоле Хлидскьяльв и озирал все миры. Он глянул на Йотунхейм и увидел там деву-красавицу, она шла от дома отца своего в кладовую. После этого он сильно затужил.

Скирнир был слугой Фрейра. Ньёрд просил его поговорить с Фрейром. Тогда молвила Скади:

¹ «Вставай-ка, Скирнир,

ступай немедля,

спроси у нашего сына,

кем недоволен

воин умелый

и чем он разгневан».

Скирнир сказал:

² «Меня ж обругает,

коли немедля

спрошу у вашего сына,

кем недоволен

воин умелый

и чем он разгневан».

(Скирнир сказал Фрейру:)

³ «Поведай мне, Фрейр,

правитель вышних,

я знать хотел бы,

почто ты все время

один и невесел

в доме сидишь, хозяин».

Фрейр сказал:

⁴ «Как мне поведать,

дружка мой младший,

что меня гложет?

Всем альвов светильня

светит все время,

не светит — моей охоте».

Скирнир сказал:

⁵ «Неужто охота,

спрошу, столь великая,

что и сказать невозможно?

Мы сызмала дружны,

но в прежнее время

мы доверяли друг другу».

Фрейр сказал:

⁶ «В усадьбе Гюмира

я видел деву —

милее нет;

сиянием дланей

она озаряла моря

и небесный свод.

⁷ Любви не бывало

сильней и горше

в прежнее время;

асы и альвы,

они не хотят

деву мне в жены отдать».

Скирнир сказал:

⁸ «Дай мне коня,

через темное пламя

чтобы меня пронес,

дай мне клинок,

чтобы сам он рубился,

сам йотунов бил».

Фрейр сказал:

⁹ «Вот тебе конь,

через темное пламя

чтобы тебя пронес,

вот и клинок,

чтобы сам он рубился,

коли он в верных руках».

Скирнир сказал коню:

¹⁰ «Сумерки пали,

пора в дорогу

к йотунам нам по сырым камням:

оба вернемся

иль оба сгибнем

в плену у турсов могучих».

Скирнир поскакал в Йотунхейм к усадьбе Гюмира. Вокруг жилища Герд была ограда, а у ворот злые собаки. Он же увидел пастуха, сидящего на пригорке, и сказал:

¹¹ «Скажи мне, пастырь —

тебе же с бугра

все дороги видны, —

как пронести мне

мимо собак

весточку дочери Гюмира?»

Пастух сказал:

¹² «На смерть идешь?

Иль из мертвых явился?

………

Весточку ты

вовек не доставишь

славной дочери Гюмира».

Скирнир сказал:

¹³ «Чего бояться,

коли решился

пойти на опасное дело:

час предназначен,

и день исчислен —

судьбой мне век отмерен».

Герд сказала:

¹⁴ «Что там за гром,

слышу, гремит

прямо в горнице нашей?

Земля дрожит,

и вся трясется

Гюмирова усадьба».

Служанка сказала:

¹⁵ «Там — человек,

он спрыгнул с коня

и на травку пустил пастись».

Герд сказала:

¹⁶ «Проси приезжего

быть гостем в доме

и нашего меду отведать,

хотя, быть может,

это явился

нашего брата убийца».

(Герд сказала Скирниру:)

¹⁷ «Ты не из асов,

ты не из альвов,

ты не из ванов светлых, —

почто же скакал

сквозь ярое пламя

и к нам явился?»

(Скирнир сказал:)

¹⁸ «Я не из асов,

я не из альвов,

я не из ванов светлых, —

однако скакал

сквозь ярое пламя

и к вам явился.

¹⁹ Одиннадцать яблок,

все золотые,

твои они будут, Герд,

коль слово молвишь,

мол, Фрейр мне желанен,

желанен и жизни милей».

(Герд сказала:)

²⁰ «Одиннадцать яблок

с мужем в придачу

мне брать неохота:

не будет Фрейр,

покуда мы живы,

моим супругом».

Скирнир сказал:

²¹ «В придачу — обручье[46],

которое с юным

с Бальдром в костре горело:

таких же по весу

восемь обручий

в десятую ночь родит».

(Герд) сказала:

²² «На что мне обручье,

которое с юным с

Бальдром в костре горело;

золота хватит

у Гюмира в доме,

а я в этом доме — хозяйка».

Скирнир сказал:

²³ «А видишь, дева,

меч светозарный,

волшебный в моей деснице:

голову деве

срубит, коль скоро

молвишь не то, что надо».

Герд сказала:

²⁴ «Тебя бояться

с мужем в придачу

мне совсем неохота,

но если Гюмир

тебя застанет,

знаю, будете

биться насмерть!»

Скирнир сказал:

²⁵ «А видишь, дева,

меч светозарный,

волшебный в моей деснице:

он же зарубит

старого йотуна,

ты же отца потеряешь[47].

²⁶ Волшебным железом

девы коснусь —

и будет, как мне охота;

окажется дева

там, где никто

вовеки ее не увидит,

²⁷ там, на Орлей скале,

будешь ты сидеть,

там сидеть-глядеть,

где лишь Хель видать,

там вкушать еду,

где на вкус еда

гаже гадов ползучих,

²⁸ а пойдешь куда —

станешь чудищем,

чтобы Химнир глазел,

чтобы всяк глядел —

пуще стража богов

ты прославишься,

зверем ты будешь в клетке;

²⁹ горе, беда,

хворь да нужда,

пусть тебя мучат пуще,

а присядешь где,

мной заклятая,

чтоб тебе не было роздыху —

черной немочью мучайся;

³⁰ чтобы день изо дня,

чтобы тролли

тебя во владениях йотуна грызли,

в доме льдистого

чтобы день ото дня,

чтоб слабела ты,

чтоб хирела ты

да не знала бы радости,

а печаль-туга

чтобы мучили пуще;

³¹