Корм - [72]
Здесь явно использовали самые последние достижения в области животноводства. Просторные стойла — есть где развернуться и лошади, и человеку, который ее обслуживает. Я старалась не обращать внимания на висевшие на стене общевойсковые защитные костюмы и расставленные в углах красно-желтые контейнеры со значком биологической угрозы.
Но запах хлорки игнорировать было труднее. А раз обратив на него внимание, я сразу стала замечать и другие детали: пятна на стенах (не краска, и не брызги от кормовой смеси), примятая солома, пропитанная какой-то густой тягучей жидкостью. Здесь еще не закончили зачистку. Стандартная процедура. Сначала убирают зараженные тела и… куски. Потом запечатывают здание и распыляют хлор. В конце устанавливают и активируют баллоны с дезинфектантами и формалином. Формалин — это раствор, содержащий формальдегид, убивает почти все живое, включая зараженных. Согласно нормам санобработки, требуется распылить его целых пять раз: как только органические материалы все впитают — новая порция. После такой химической атаки, когда гарантированно гибнет все живое, жидкости должны подсохнуть, и тогда можно убирать и сжигать потенциально опасные материалы, например, ту же солому.
У меня на плече уже работала камера. Я включила еще три (на рюкзаке, на бедре и на заколке) и медленно приступила к осмотру помещения.
Под сеновалом лежали мертвые кошки: скрученные в жуткой предсмертной судороге пестрые тельца. Они пережили и вспышку вируса, и последовавший за нею ужас, но не смогли пережить распыление формалина. Я постояла немного, глядя на них. Такие маленькие и безобидные… Коты действительно безобидны, они весят меньше сорока фунтов и не оживают, Келлис-Амберли их игнорирует. Для кошек смерть — это по-прежнему смерть.
Я отошла к стене, и там меня стошнило.
После этого стало немного легче. Первичный осмотр ничего не выявил. Никаких необычных признаков — просто место, где произошла вспышка вируса. Ужасно, трагично, но ничего особенного. Вот здесь в здание проникла зараженная лошадь — выбила копытами откатную дверь. Набросилась на кобыл с жеребятами в первых трех стойлах. Люди не смогли защититься. Даже не поняли, что произошло, а потом уже было поздно. Если повезло, умерли быстро: либо от кровопотери, либо их разорвали на куски. В противном случае запустился вирус. Вряд ли повезло, свежие зомби в первую очередь хотят заразить жертву, а не съесть ее.
Легко представить, как здесь свирепствовали зомби-лошади: кусали всех подряд, снова и снова. Кошмар. Именно так в начале века чуть было не погиб наш мир. Сведения довольно точные. Мы, к сожалению, слишком хорошо знаем, как происходит вспышка вируса. Болезнь действует по одному и тому же сценарию.
На осмотр конюшни ушло минут двадцать. Так не терпелось поскорее выбраться оттуда, что я забыла надеть черные очки. Нестерпимый солнечный свет окончательно выбил меня из колеи. Я крепко зажмурилась, споткнулась и едва успела уцепиться за дверь конюшни.
— Вот так можно определить, что она не зомби, — послышался голос Шона откуда-то слева. — Зараженным на солнечный свет плевать, им черные очки не нужны.
— Пошел к такой-то матери, — пробормотала я.
Брат обнял меня одной рукой и отвел от здания.
— Какие выражения. И этим же ротиком ты маму целуешь?
— И маму, и тебя, дурака. Давай сюда очки.
— А где они?
— В левом кармане рубашки.
— Нашел, — прозвучал с другой стороны голос Рика, и мне в ладонь легли черные очки.
— Спасибо, — прислонившись к Шону, я быстро нацепила их на нос.
Камеры коллег все фиксировали. Ну и черт с ними.
— Что-нибудь нашли?
— Я — нет, — ответил брат.
Голос у него какой-то странный, он почти… смеется? Вряд ли в ветеринарном изоляторе было веселее, чем в моей конюшне. Наверное, даже хуже — ведь ночью там дежурила куча медицинского персонала.
— А вот Рику повезло.
— Мне с девушками всегда везло, — отозвался тот сконфуженно.
Я ничего не поняла, так что нужно было посмотреть. Я осторожно открыла сначала один глаз, потом другой. Шон все еще поддерживал меня за плечи. Именно из-за проблем со зрением я всегда так нервничаю на выездах, и брату об этом известно лучше других. Рядом стоял взволнованный и смущенный Рик.
В его рюкзаке кто-то завозился.
— Что там? — я резко выпрямилась.
— Новая подружка, — прыснул Шон. — Джордж, он был просто неотразим. Это надо было видеть. Вышел из конюшни, а она буквально размазалась по нему. Видал я раньше прилипчивых дамочек, но этой палец в рот не клади — не то что руку откусит, целиком съест.
— Рик? — Я настороженно покосилась на своего младшего сотрудника.
— Все правда. Как только она увидела человека без распылителя — вцепилась тут же.
Казинс открыл рюкзак. Показалась бело-рыжая голова, и на меня недоверчиво уставились желтые глазищи. Я удивленно моргнула. Голова тут же исчезла.
— Кошка.
— Остальные мертвы. — Рик закрыл рюкзак. — Наверное, сумела достаточно глубоко зарыться в сено. Или была снаружи, когда служба зачистки пришла, а потом каким-то образом ее заперли внутри.
— Кошка!
— Джордж, она чиста, — вмешался Шон.
Млекопитающие, которые весят меньше сорока фунтов, не подвергаются заражению (нет необходимого баланса между массой тела и массой мозга). Но иногда становятся переносчиками живого вируса, во всяком случае, пока он их не убьет. Такое случается крайне редко. Обычно к маленьким животным инфекция не цепляется. Но в полевых условиях нельзя рисковать.
Оливию и ее сестру-близнеца Виолу таскали по Вселенной столько, сколько они себя помнят: их родители, известные ксенобиологи, всегда нарасхват у исследователей иных миров. Только вот, поселившись в новой колонии, они сталкиваются с инопланетной угрозой, не похожей ни на что виденное или описанное прежде. И привычный мир сестер в один миг рушится. Оливия знает: ее единственное оружие в охваченной хаосом колонии – знание ксенобиологии и решимость защитить Виолу. К тому же неожиданно раскрывается шокирующая семейная тайна – по-своему не менее ужасная, чем кровожадные монстры вокруг.
Заигрывания со смертью не столь забавны, когда теряешь самого близкого человека…Шон Мейсон утратил интерес к жизни. Даже работа в новостной компании, которую он создал вместе со своей сестрой Джорджией, перестала его интересовать. Но когда однажды в его дом постучалась сотрудница Центра по исследованию вируса, за которой гнались голодные зомби, Шон понял, что жизнь для него не кончена. Появился шанс уничтожить монстров, всех разом! И Шон отправляется в путь — ради памяти Джорджии и ради истины, пусть даже эта истина находится на мушке его дробовика…Впервые на русском языке!
Нет ничего удивительного в том, что события и явления, происходящие вокруг нас, мы воспринимаем такими, какими нам настоятельно рекомендовано видеть их определённым кругом условно уважаемых господ и дам. Но со стремительным изменением земного мира, наверное, в лучшую сторону подавляющему большинству даже заблуждающихся, некомпетентных людей планеты уже не удаётся воспринимать желаемое в качестве явного, действительного. Относительно скрытая реальность неотвратимо становится текущей и уже далеко не конструктивной, нежелательной.
Рассказ о жизни и мечтах космонавтов, находящихся на Международной космической станции и переживающих за свой дом, Родину и Планету.
Третья часть книги. ГГ ждут и враги и интриги. Он повзрослел, проблем добавилось, а вот соратников практически не осталось.
Болотистая Прорва отделяет селение, где живут мужчины от женского посёлка. Но раз в год мужчины, презирая опасность, бегут на другой берег.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.
Сделанный выбор может изменить тебя – или разрушить…Но, что бы ты ни выбрала, последствия неизбежны.В мире, где живет Беатрис Прайор, нельзя существовать вне одной из фракций. Правдолюбие, Альтруизм, Лихость, Товарищество и Эрудиция… Беатрис выбрала Лихость. Казалось, можно отпраздновать, но иногда любой шаг ведет к пропасти, а сделанный выбор – к войне. В общине Товарищества, где Трис вместе с другими лихачами укрывается от эрудитов, она узнает, что Джанин, лидер ее противников, владеет некоей информацией.
Кирстен Реймонд никогда не забудет последнее выступление Артура Линдера, известнейшего голливудского актера, умершего прямо на сцене во время постановки «Короля Лира». Через пару недель эпидемия смертельного грузинского гриппа опустошит и разрушит цивилизацию… Спустя двадцать лет Кирстен вместе с маленькой театральной труппой «Дорожная симфония» бродит между поселениями выживших и пытается сохранить останки культуры. Но после прибытия в городок Сент-Дебора, обитель опасного самопровозглашенного пророка, жизнь актеров оказывается под угрозой. Жуткая и одновременно лиричная, «Станция Одиннадцать» рассказывает историю об отношениях, поддерживающих нас, об эфемерном характере славы и о красоте мира, который мы знаем. Впервые на русском языке!
Власть захватывает мать Тобиаса, Эвелин. Внезапно наружу вырывается правда. Выясняется, что город – вовсе не идеально структурированное общество, а «реалити-шоу». Кукловодами являются загадочные люди, которые скрывается за оградой. Начинается третья часть.Трис и Тобиас вместе с компанией друзей выбираются за пределы родного дома. Они хотят узнать правду и обрести свободу. Но попадают прямиком в… Бюро Генетической Защиты. Их встречают сотрудники Бюро – ведь именно они наблюдают за подопечными с рождения. Новая реальность тоже «кусается».
Перед вами приквел к культовой трилогии-антиутопии о выживании подростков и взрослых в экспериментальной реальности. В сборник вошли четыре рассказа: «Перешедший», «Неофит», «Сын», «Предатель», а также дополнительный бонус для фанатов – «Эксклюзивные сцены из “Дивергента”, рассказанные от лица Тобиаса».Главный герой книги, Тобиас Итон по прозвищу «Четыре», сын деспота Маркуса из фракции Альтруистов, станет в недалеком будущем наставником, а потом и парнем мятежной Трис.Но пока персонажи находятся только в самом начале пути, матрица еще не раскручивается, а Тобиас уже проявляет характер.