Корм - [107]

— Я знаю, что делать, — в голосе Шона напускное веселье мешалось с искренней тревогой. — Выглядишь паршиво.

— Откуда тебе знать, свет-то не горит?

— Ты паршиво выглядела еще до того, как тебе в лицо бросился злобный солнечный зайчик. Так что теперь просто выглядишь паршиво в темной комнате. Глазам легче, но все равно паршиво.

— Почему раньше не сказал?

— Вокруг ошивалась куча народу, а тебя явно одолел приступ стервозности, как-то не с руки было. — Судя по звукам, Шон пересек комнату и теперь выкручивал лампочку из патрона. — Я поменяю лампы в прикроватных светильниках.

— Спасибо.

— Не за что. Когда у тебя нет мигрени, с тобой гораздо легче общаться.

— Тогда кинь, пожалуйста, мое специальное обезболивающее, когда закончишь с лампочкой.

Шон затих.

— Ты уверена?

— Оно мне понадобится после того, как мы все обсудим.

Из-за головных болей я пью кучу разных таблеток. Но «специальное обезболивающее» — совсем другое дело, это ядерная смесь алкалоида спорыньи, кодеина, кофеина и еще парочки снадобий с совсем уж непроизносимыми названиями. Боль они снимают. А еще как минимум на шесть часов нарушают все высшие мозговые функции. Я стараюсь как можно реже принимать подобные препараты, потому что времени обычно слишком мало, нельзя вот так расходовать его впустую. Но сейчас мы оказались в такой ситуации, что следующая «свободная минутка» выдастся, видимо, ох как нескоро. Мне понадобится вся моя выносливость. Так что придется сейчас пожертвовать этой самой «свободной минуткой» и поваляться немного в невменяемом состоянии. Что ж, в погоне за правдой приходится еще и не тем жертвовать.

— Джорджия…

— Не спорь.

— Я просто хочу сказать, что перед разговором ты можешь, если хочешь, вздремнуть. А обезболивающее принять уже потом. Времени хватит. Дочери американской революции обычно разглагольствуют часами.

— Времени как раз нет. Оно закончилось, когда кое-кто решил от нас избавиться. Его теперь у нас нет официально. Как будешь готов — включи свет.

— Хорошо.

Щелкнул выключатель. Снова послышались шаги.

— Надо загрузить серверы и активировать ширму. Твой компьютер на столе, если захочешь выйти в Сеть.

— Поняла.

Как только открыла глаза, виски сдавила жуткая головная боль. Плевать. Шон вкрутил специальные маломощные лампочки, на них вполне можно смотреть, я справлюсь. Возле кровати стояла переноска. Надо выпустить Лоис. Кошка буквально вылетела наружу и сразу же бросилась в ванную.

Я подошла к письменному столу и принялась подсоединять провода. Двигаться приходилось с величайшей осторожностью и очень медленно, чтобы не усугублять мигрень.

— Готово, — крикнул Шон.

Я отложила провода, которые так и не успела полностью подсоединить, и тут же почувствовала разлившееся в воздухе электричество. Волоски на коже встали дыбом.

— Лучше убавь напряжение, а то все приборы погорят.

Я вернулась к компьютеру.

— Ты меня за любителя держишь? — откликнулся Шон.

Я проигнорировала его оскорбленное выражение. Когда ставишь электромагнитную ширму, очень легко перегнуть палку. В том числе поэтому я не люблю их использовать. А еще от них зубы ноют.

— Установлю защитный экран по всему периметру, будешь держаться на середине комнаты — ничего не погорит.

— Если ошибешься — с тебя ужин.

— Если не ошибусь — с тебя десерт.

— Идет.

Я развернула крутящееся кресло. Шон, откинувшись назад, сидел на кровати. Слишком уж он спокоен — это явно игра на публику. Я сразу же перешла к делу:

— Баффи нас сдала, и кто-то пытался нас убить.

— Это я понял.

— А ты понял, что нас официально сочли мертвыми, когда в ЦКПЗ поступил тот звонок?

— Да, — нахмурился брат. — Удивительно, что нас просто не застрелили.

— Давай считать это последним для нас удачным стечением обстоятельств. Как я понимаю, они не просто хотели убрать Баффи. Зачем им тогда звонить в ЦКПЗ? Они же видели, что ее трейлер опрокинулся. Ужасный несчастный случай, настоящая трагедия, но зачем устраивать такую зачистку?

— Логично. — Шон спиной повалился на кровать. — И что нам делать? Запаковать вещички и рвануть домой?

— Вполне возможно, это уже не поможет. Ведь мы, по их мнению, знаем нечто такое, из-за чего нас следует убить.

— Или Баффи знала.

— Что им без разницы, как нам ясно дали понять. Вряд ли мы имеем дело с двумя разными заговорами. Получается, в бойне на ранчо и в нашей «аварии» повинно одно и то же лицо.

— А еще Икли. Не смей забывать про Икли.

— Я и не забываю. Как можно?

— Мне снится Икли.

Эта фраза прозвучала почти небрежно, но в голосе Шона угадывалась настоящая боль, которая удивила даже меня (хотя я обычно всегда знаю, что чувствует брат).

— Они такого не ожидали. У них не было ни малейшего шанса спастись.

— Итак, уезжать бессмысленно.

— Это всегда плохой вариант.

— Что насчет Рика?

— Конечно, мы его оставим.

Я удивленно приподняла брови и наклонилась вперед, уперевшись локтями в колени.

— Ты так уверен. Почему?

— Не глупи. — Шон сел на постели, точно повторяя мое движение. — Это же Баффи виновата, так?

— Так.

— Она умирала — нет, уже была мертва и знала это. И тем не менее рассказала нам о своем предательстве и сообщила, где искать информацию. А там был Рик, и она не назвала его предателем. Джордж, Баффи сожалела о содеянном. Она не хотела, чтобы погибли люди. Так зачем ей было подсовывать нам крысу?