Коридоры сознания - [13]

Шрифт
Интервал

— Не пори горячку, взвесь, — он вновь изобразил руками Весы.

Что-то он во мне поколебал. Я уже засомневался: не вернуть ли заявление? Потом решил положиться на судьбу-индейку в лице самого же шефа. Раз он такой прорицательно-проницательный, то ему и вершить. Подмахнет заявление — что ж, рыдать не буду. А не подпишет, то придется ему, извините, попросить меня остаться. И тогда уж последнее слово за мной. Захочу — уйду, захочу — повременю с уходом.

Мне потом передали, Долин на моем заявлении начертал: «Уволить на две недели по собственному желанию». В отделе кадров до сих пор гадают, что бы это значило.

Ну, а я вырос в собственных глазах. Так-то, друг Коваленок! Плевый ты весовщик. И твои весы того же качества. Вначале надо было у шефа спросить, что он такого во мне нашел, а уж потом раскладывать по чашам. Я вешу ровно столько, сколько он готов поставить на меня.

Ставка — я это чувствовал — была немалая.



Отпуск чем хорош? Бездельем. Возможностью ничего не делать. Тянешь, тянешь лямку, и вдруг оборвало, тянуть не надо. Ты уже не ломовая лошадь, а вольный казак. Гуляй по Дону!

Проснулся я в первый отпускной день в сладостном ожидании. Ух, думаю, загуляю! Устрою себе фиесту, за все издержки моей горбатой жизни сполна воздам. Планов, правда, пока никаких. Но без планов тоже неплохо. Лежи себе, отсыпайся.

Полдня провалялся, во вкус входил. Однако, замечаю, праздник не приближается. Даже на горизонте не видно. Да и безделье какое-то подозрительное. Неясно, во-первых, кто я — отпускник или безработный? Потом надо как-то определиться с Федором. Мы с ним вроде бы не ссорились, а обид — воз и маленькая тележка. И все из-за Долиных.

Допустим, я сыграю в благородство, отвезу брату шмотки вместе с Чюрленисом. Конечно же, Долин возрадуется. «А-а, — скажет лысый черт, — приспичило!» Не скажет, так подумает.

Ну нет, такой радости я ему не доставлю. Выкуси!

Меня вышвырнуло из постели, понесло из дома. Через полчаса я уже был в центре города. Растворился в толпе.



Люди!

Если хотите покончить с собой, бросайтесь в пучину толпы. Выгодно, надежно, удобно! Нет лучшего способа избавиться от самого себя. Толпа гарантирует полное обезличивание. Она сомнет вашу душу, растопчет ваше воспаленное чувство. Став частью толпы, вы растворяетесь без остатка.

Вам не нужно ни о чем думать толпа не умеет думать.

Вас не будут донимать воспоминания у толпы нет памяти.

Вы начисто освобождаетесь от угрызений совести толпа не имеет совести.

Толпа это тотальная кастрация личности. Стерильно и безболезненно.

Сводите счеты с собой только в толпе!



Меня уже изрядно выхолостило, когда людской поток, взбурлив на подступах к торговым рядам, выпихнул мою обезличенную плоть на проезжее полотно улицы. Плоть норовила подлезть под машину.

— Куда прешь, раззява? Жить надоело? — нервно поинтересовалось ближайшее авто.

—  Заткнись, хамло! — с достоинством огрызнулась моя плоть.

Мы двигались с разной скоростью, и я не разобрал, что ответило авто.

Уже другая машина налезала мне на пятки. Она не могла объехать, но и не желала связываться с моей плотью. Беззлобно урча, подлаживалась под мой шаг. Я нехотя посторонился. Поравнявшись, машина приоткрыла дверцу, позвала Ольгиным голосом:

— Влезай.

Я сел рядом с Ольгой. Смущен. Слышала ли она мой энергичный диалог с авто? После хождения в толпу у меня, видимо еще сохранились кое-какие моральные рудименты.

Она не спросила, что я здесь делаю и куда мне надо. Я тоже не стал выяснять, каким чудом она меня выловила и куда теперь везет. Оба оказались нелюбопытными. Но в отличие от меня она знала, что делала.

Свернув с автострады и поплутав по переулкам, мы вскоре припарковались под скромной вывеской. Скрипичный ключ на фоне кофейной чашки с блюдцем обещал интим и уют.

— Ты здесь бывал? — спросила Ольга, когда мы вошли в кафе.

Впрочем, «кафе» — громко сказано. Полуподвальное помещение на дюжину персон. Да и то если персоны пройдут не все сразу и будут вести себя смирно. Иначе не разойтись. Но уют — уют был. Салфетки, занавески, складки, оборки. Все в тон, все в стиле. Бело-беже-коричневое. Ничто не кричит, в глаза не бьет.

В городе я отметился чуть ли не во всех заведениях, где кормят и поят. Но сюда меня не заносило. Не могло занести. Скрипичный ключ над входом зазывал музыкальную публику. Я же с меломанами не водился, и, по правде говоря, никогда к ним не тянуло. Музыку терплю, но не болтовню о ней. А у этих нотных душ других разговоров не бывает. Сплошное легато, стаккато, бельканто... Пошли они со своим птичьим языком.

Кроме нас, за столиком сидели еще трое: длинноволосый парень в окружении двух остроглазых девиц. При нашем появлении они дружно помахали Ольге. Она ответила одними пальцами. Подошла хозяйка кафе — в белом с бежевым — и тоже по-свойски поприветствовала, назвав мою спутницу по имени.

— Здесь все свои, — шепнула мне Ольга и пояснила: — Через дорогу наша музшкола.

Обрадовалась — свои, а мне-то какая радость? Что, так и будем сидеть — впритык и шептаться? Да и что толку в шептании. Слух у них известно какой. Любое пиано услышат.

Сигналю Ольге глазами: мол, мне здесь не комфорт, пошли-ка отсюда. Она губами вложила в самое ухо: потерпи, скоро уйдут.


Еще от автора Борис Николаевич Пшеничный
Уйти, чтобы вернуться

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Аидовы тени

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Человек-эхо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Война

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Выбор по психотропу

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Завещание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Закон обратимости

В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.


Время действовать

Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.


Возвращение олимпийца

Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?


Учитель

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


Ученик

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


У лесного озера

Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.