Коридоры кончаются стенкой - [17]

— Ну, что ж, — Абакумов многозначительно посмотрел на Захарченко, — пусть им займется Свинобаев. Пусть работает в полном соответствии с установками начальника горотдела. Он это умеет.

— Будете еще бить? — глядя исподлобья, спросил Заратиди.

— Если за ночь не поумнеешь. Иначе с тобой нельзя.

Арестованный обреченно опустил глаза и отвернулся.

«А ведь он действительно невиновен», — подумал Абакумов. Сердце его сжалось от неясной тревоги и он вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

12

Поразмыслив в спокойной обстановке, Малкин решил, что зря накричал на Абакумова. Во-первых, человек в должности без году неделя. Работа для него новая, местность незнакомая, нагрузка огромная, естественно, тяжело. Через полгода-год из него можно будет веревки вить, а пока не притрется, не освоится — кричи, не кричи — толку не будет. Во-вторых, что из того, что Заратиди арестован? Арестован — и хрен с ним, так, может быть, даже лучше. Меньше мороки. Конечно, походить за ним было б нелишне, но если сорвалось, не биться же головой о стену. И потом: разве сложно выявить связи без его участия? Если хорошенько поработать с соседями, одноклассниками, с товарищами по работе? Да и сам он не железный, расколется.

Размышляя так, Малкин сел за стол и потянулся к почте. За два дня ее скопилось немало. Бегло перебрав содержимое папок и не обнаружив ничего сверхсрочного, «отписал» бумаги начальникам отделений и вернул секретарю.

— Тут вот еще одна, из Наркомвнудела, — секретарь положила перед Малкиным конверт с сургучными печатями. — Доставлена фельдсвязью.

— Оставь. Я ознакомлюсь.

Письмо было из следственной части НКВД СССР.

«Срочно… Только лично. Начальнику Сочинского горотдела НКВД майору госбезопасности т. Малкину.

Нами расследуются факты преступной деятельности бывшего уполномоченного ВЦИК СССР по гор. Сочи Метелева, бывших первых секретарей Сочинского ГК ВКП(б) Гутмана и Лапидуса, а также ряда других врагов партии и народа, входивших в сочинскую, таганрогскую и ростовскую троцкистские организации, действовавших по директивам Белобородова и имевших организационную связь с троцкистами Москвы и Ленинграда, а также с правыми в Ростове-на-Дону и в Москве, с эсерами, дашнаками и меньшевиками в Сочи, Краснодаре и некоторых других городах Советского Союза.

На основе тщательного анализа деятельности Сочинских ГК ВКП(б), горсовета, ГК ВЛКСМ и других общественных и хозяйственных организаций, выяснить:

а) какой отрицательный результат дала реализация принятых ими решений в 1934–1936 годах;

б) какой след оставили эти решения в сознании трудящихся города;

в) каким образом это отразилось на отношениях горожан и сезонных рабочих, занятых в строительных и других организациях города.

Добытый материал вместе с запросом высылайте в наш адрес.

«Молодцы придурки, — возмутился Малкин. — До ветру не сходят, пока не напакостят. Это ж надо додуматься поставить так вопросы. Попробуй, вычлени из вреда от расхлябанности, ошибок и просчетов, от неумения организовать, вред, причиненный вражеской деятельностью. Взорвали завод — тут все ясно, убытки можно разложить по полочкам. А в данном случае? Ведь решения-то в общем принимались правильные. Не встанет же замаскировавшийся враг на виду у всех и не крикнет во все горло: «Вот я вредитель, делай по-вражьи, как я!»

Малкин собрал руководящий состав отдела, ознакомил с запросом.

— Что будем делать? Что отвечать? — обратил он свой взор на заместителя.

— Мне трудно советовать, я этих метелевых-гутманов в глаза не видел, — ушел от прямого ответа Абакумов. — Но думаю, что постановления пленумов и решения бюро горкома, если их рассмотреть под правильным углом, могут стать хорошим подспорьем для написания ответа.

— Правильно, — поддержал Аболин, — особенно много фактуры в протоколах и стенограммах пленумов и собраний партактивов. Там коммунисты ставили вопрос ребром — вот вам и оценка деятельности прежнего руководства.

— А докладные записки руководителей ведомств? — подхватил Захарченко. — А приказы о взысканиях? Проанализируем дела об антисоветской пропаганде, о вредительстве, сделаем выписки, снабдим их короткими комментариями — и пусть захлебываются.

— И не нужно никаких дополнительных проверок, — подытожил Абакумов.

Малкин, довольный, улыбался. Ему нравилось, как близко к сердцу приняли подчиненные его озабоченность. — Золотоголовые вы мои, — произнес он с легкой иронией, — что бы я без вас делал? Вы с такой легкостью берете то, что лежит на поверхности.

Ладно. По Сеньке шапка. Какой вопрос — такой ответ. Готовьте фактуру, комментарии, а мы с Абакумовым сварганим отписку. Договоритесь между собой, кто где будет производить раскопки. Срок исполнения… — Малкин зачем-то взглянул на часы, — три дня хватит?

— Вполне, — поторопился за всех ответить Захарченко. Остальные, соглашаясь, закивали головами.

«Черт бы их подрал, этих гутманов, лапидусов, — выругался Малкин, когда за Абакумовым, выходившим последним, закрылась дверь. — Навязались на мою голову. И эти, мудаки-москвичи, мусолят, мусолят, сколько можно? Давно пора всю банду пустить в расход».

Чертыхаясь по любому поводу, он никогда всуе не поминал Бога, хотя относил себя к воинствующим безбожникам. Эту странность подметили в нем подчиненные и при случае зубоскалили по этому поводу, но лишь тогда, когда была полная уверенность, что их «шуточки» не достигнут ушей начальства.