Корги-детектив: Сварливые пташки - [15]

– По моему мнению?! – перешел в шипение шепот Генри. – Только не копируйте поведение того копа. Ну вы даете – сделать выводы, даже не выслушав меня! Это не мое мнение, Лео, это самые достоверные сведения. – Он схватил рейнджера за плечо и тряхнул. – Я точно знаю, что Оуэн – браконьер.

Неожиданно к нам присоединилась Миртл, доказав свое умение передвигаться бесшумно, не хуже рейнджера заповедника. Несмотря на ночной мрак, в ее глазах явственно полыхал гнев.

– Ну хватит, Генри. Довольно обвинять членов клуба в браконьерстве. Мы все по одну сторону баррикад, и каждый из нас посвятил себя делу охраны пернатых. Без единого исключения. Больше я не желаю продолжать с вами этот разговор.

– Ах да, Миртл, королева вы наша. – Из голоса Генри вмиг улетучились любые попытки говорить шепотом. – Вы вся такая всесильная, величественная, ни дать ни взять идеал. Но при этом прекрасно осведомлены об обмане, хотя это и не мешает вам без конца раздавать наградные значки. В то время как те, кто действительно играет по правилам, не получают ровным счетом ничего. И ни единому вашему слову нет веры.

– Да как вы смеете так говорить о Миртл! – За этой перепалкой я даже не заметила, как рядом с Миртл вырос Сайлес. И хотя он говорил шепотом, нерешительности в его голосе не было и в помине. – Вы хоть знаете, сколько эта женщина сделала ради защиты птиц и сколько с этой целью собрала средств? Где бы мы все без нее были? Да как вам даже в голову могло прийти, что…

Миртл подняла руку и быстро коснулась его плеча:

– Спасибо, Сайлес, но я и сама могу за себя постоять. – Затем обратилась к Генри, причем на этот раз без визгливых птичьих ноток в голосе. Теперь он звучал холодно и жестко. – Все, Генри, с предупреждениями покончено. Точнее, покончено с вами. Я исключаю вас из наших рядов. Как только сегодня ночью вернемся, сдайте вашу куртку. Вы больше не член нашего клуба.

Генри окатил ее убийственным взглядом:

– Ну разумеется, Миртл. Через три недели после уплаты членских взносов, после того как вы недвусмысленно дали понять, что эти десять штук никто возвращать не будет, вы даете мне под зад пинка? Да вы просто повод искали! – Он захохотал, сорвал с себя куртку и швырнул ее Миртл в лицо. – А вы штучка еще та. Но обещаю – я до вас доберусь.

Сайлес сделал в его сторону шаг, но Миртл опять выбросила вперед руку и остановила его.

Генри повернулся и зашагал в лес.

– Успокойтесь, – попытался задержать его Лео, – вам сейчас небезопасно расхаживать в одиночку.

– В этих лесах я ориентируюсь ничуть не хуже вас, – стряхнул с плеча его руку Генри, – вы не лучше ее, если решили, что знаете больше меня. И зарубите себе на носу: Марк браконьер, и я это докажу.

Когда Генри в ярости ретировался, Лео хотел было за ним пойти, но Миртл его остановила:

– Пусть идет. Генри обо многом сложил неверное представление, но позаботиться о себе может вполне. К тому же, судя по его прошлым вспышкам гнева, если за ним сейчас пойти, будет только хуже. Причем как ему, так и вам.

Лео нерешительно потоптался на месте, посмотрел на одинокий след в снегу, тянувшийся за Генри, и медленно кивнул:

– Пожалуй, вы правы.

Миртл повернулась и обратилась к Кэти тоном, в котором больше не было ни намека на озабоченность:

– В «Бригаде друзей пернатых» освободилось место. Если хотите, можете его занять.

– Я… э-э-э… – Кэти посмотрела на следы Генри и перевела взгляд обратно на Миртл. – Э-э-э… А членство стоит десять тысяч долларов?

– Да, – кивнула Миртл, – разумеется, в год.

– Ну да, конечно, – сказала Кэти и облизала губы. – Может… может, я сообщу вам свой ответ позже?

– Естественно, дорогая моя, – ответила Миртл и махнула на лес. – Сегодня вечером я впервые увижу мексиканскую пятнистую сову. Если повезет.

С этими словами она и Сайлес ушли.

Когда они оказались вне пределов слышимости, Кэти повернулась, посмотрела на нас с Лео, а когда увидела наши взгляды, на ее лице появилось выражение ошеломления.

– Десять тысяч долларов? В год? Впрочем, какая разница – хоть до конца столетия. Кто может позволить себе отвалить такую сумму?

– Что вы хотите, это же Эстес-Парк, у половины здешних жителей денег куры не клюют, в то время как остальные едва перебиваются с хлеба на воду, – пожал плечами Лео. – Хотя в данном случае я только благодарен за эти взносы. Из них каждый цент идет на борьбу с браконьерством, и касается это не только птиц.

Сумма такого порядка, поражавшая воображение, оказалась полной неожиданностью. И хотя меня вряд ли можно было отнести к категории тех, кто с трудом сводит концы с концами, я в страшном сне представить не могла, как можно заплатить десять тысяч долларов за членство в каком бы то ни было клубе, даже если эти деньги шли на благое дело.

– И то хорошо, – сказала Кэти, посмотрела на меня, ухмыльнулась и покачала головой, – что-то мне расхотелось напяливать на себя куртку, увешанную значками за победы в птичьих викторинах. – После чего взяла Лео под ручку и добавила: – Ведите нас, медвежонок Смоуки[1].

Лео грубо хохотнул, но все же заставил себя сохранять спокойствие.

– Это что, мое новое прозвище?

– Да, я понимаю, для рейнджера заповедника оно не самое оригинальное, но тем не менее. – Кэти взяла другой рукой меня под локоток и сказала: – Идемте же. Если мы выбрались в это стылое захолустье без всякой надежды получить в награду значок, давайте хотя бы устроим экскурсию с личным гидом. Если конечно же Смоуки не даст нам скучать.