Корень квадратный из прекрасного - [17]

На следующий день, перед рассветом.

На сцене: тишина. Филипп медленно спускается по лестнице, останавливается, глядя на спящего на диване Париса. Предстоящая сцена - острая. Ни Филипп, ни Парис не знают точно, что происходит, намерения отца и сына неясны, завуалированы, до тех пор, пока Парис не осознает реальность своей жизни и угрозы ей.

ФИЛИПП: Разбойник...

ПАРИС: Что?

ФИЛИПП: Вставай, разбойник.

ПАРИС: Который час?

ФИЛИПП: Почти рассвело. Твоя мать собиралась всю ночь. Она думает, что может нас бросить.

ПАРИС: Бросить?

ФИЛИПП: Да. Тебя и меня.

ПАРИС: Я не верю в это. Зачем ты меня поднял?

ФИЛИПП: Ты мне нужен.

ПАРИС: Зачем?

ФИЛИПП: Когда я был большим, а ты маленьким, я был нужен тебе. Разве ты не помнишь?

ПАРИС: Догадываюсь. Когда я был маленький, я мог войти и лечь спать между тобой и мамой. Когда я бывал испуган или когда просто этого хотелось. Там неподалеку были качели.

ФИЛИПП: Где?

ПАРИС: На улице Кренбери. Это самое первое, что я могу вспомнить. А ты?

ФИЛИПП: Я тоже помню, как спал между мамой и папой.

ПАРИС: Самое первое, что ты помнишь?

ФИЛИПП: Перед этим была сплошная темнота.

ПАРИС: Темнота?

ФИЛИПП: Потом, несколько лет спустя, раскаленные полдни Джорджии. Как расплавленное стекло.

ПАРИС: Жара в Джорджии.

ФИЛИПП: Жара. Раскаленная, безжалостная. Июль был жарким, август и того хуже.

ПАРИС: У бабули в спальне был кондиционер.

ФИЛИПП: Тогда еще не было кондиционеров.

ПАРИС: А что вы делали?

ФИЛИПП: Изнемогали от жары.

ПАРИС: Изнемогали?

ФИЛИПП: Мы отправлялись на задний двор и забирались в воронки от ядер. Я прятался в этих воронках несколько лет, но никогда не нашел ни одного ядра.

ПАРИС: А почему вы прятались именно там?

ФИЛИПП: В этом весь секрет. Можно было сидеть там, накрывшись снопом соломы, и никто тебя не видел.

ПАРИС: Не удивительно.

ФИЛИПП: Помню, как в детстве рвал татарник. Помнишь, эти кусты на юге, у них очень острые шипы, как кончик шпаги.

ПАРИС: Я частенько гонялся за девчонками с этими колючками. Девчонки с визгом убегали. А мальчишки гонялись за ними. Но мы ими не кололись. Ведь они очень острые.

ФИЛИПП: А я уколол одну девчонку. Не сильно - легкий укол в спину. Чтобы она поняла, что я не шучу.

ПАРИС: А потом?

ФИЛИПП: На этом игра кончилась.

ПАРИС: Сколько сейчас времени?

ФИЛИПП: Нам пора уезжать.

ПАРИС: А мама?

ФИЛИПП: Я же говорил, что она собиралась всю ночь. Шелковые чулки, резинки и прочее барахло.

ПАРИС: Я ненавижу, когда ты так говоришь о маме.

ФИЛИПП: А что такого я сказал? Я люблю ее. Не могу без нее жить. Я сделал все, чтобы ее удержать. Ползал по полу, как Достоевский.

ПАРИС: Подумаешь? Тебе было все равно, когда мама плакала, когда ты бросил ее.

ФИЛИПП: Я ее не бросал. Я сделал все, что мог, и если со мной что-нибудь случится, виновата будет она, и ей это известно. Но сейчас мы хотим кончить дело миром. Ты с матерью поедешь со мной.

ПАРИС: А куда ты собираешься?

ФИЛИПП: Ни за что не угадаешь.

ПАРИС: В Арктике солнце встает в полночь. Ну, скажи, папа, куда ты собираешься?

ФИЛИПП: В место, которое дальше, чем Килиманджаро, и пустыннее, чем Сахара при лунном свете.

ПАРИС: В Африку?

ФИЛИПП: Необязательно.

ПАРИС: Мне всегда хотелось в Африку. Обожаю путешествия и приключения.

ФИЛИПП: Неужели, разбойник?

ПАРИС: Когда мы ездили на экскурсию в Йеллоустонский Парк, я думал там будет куча приключений, а вместо этого гризли ели из наших рук и пускали слюни. Скучища! Без дураков, па, куда ты собираешься?

ФИЛИПП: Хочешь, расскажу тебе притчу?

ПАРИС: Я наполовину сплю и вижу сон.

ФИЛИПП: В небесном царстве...

ПАРИС: Что это за история?

ФИЛИПП: Библейская. В небесном царстве один человек собрался в далекое путешествие и позвал двух своих слуг.

ПАРИС: Как забавно! В Библии все время говорится о слугах. Мама предупреждала: "Нельзя говорить слуга, надо экономка, уборщица или еще как-нибудь, - но не слуга. А то слуги уйдут".

ФИЛИПП: Хозяин разделил между слугами свое добро.

ПАРИС: Зачем?

ФИЛИПП: Потому что он собирался надолго уехать.

ПАРИС: Что он им оставил?

ФИЛИПП: Все свои деньги - свои таланты.

ПАРИС: Я не знал, что таланты - это деньги. Думал, это пение и танцы.

ФИЛИПП: Библейские таланты - деньги. Ну, так вот, хозяин дал одному слуге пять талантов, а другому - всего один. И немедля отправился в путешествие. Немедля - люблю это слово. Первый, что получил, пять талантов, пустил их в рост и сделал из них десять.

ПАРИС: На бирже?

ФИЛИПП: Вроде этого. Хозяина долго не было, а когда он вернулся и пошел к слуге, которому дал пять талантов, тот вернул ему на пять больше. "Прекрасно, - сказал хозяин. - Ты с толком использовал свои таланты. Да благословит тебя Господь".

ПАРИС: Ты обычно тратишь свои деньги. Бабуля говорила, что если бы ты купил акции, они бы принесли доход. Акции поднимаются.

ФИЛИПП: Неужели, разбойник?

ПАРИС: У тебя так много талантов, па.

ФИЛИПП: Потом хозяин пошел к слуге, которому дал один талант, а тот сказал: "Хозяин, я зарыл свой талант в землю - он все еще там".

ПАРИС: Зарыл в землю? А зачем?

ФИЛИПП: Потому что хозяин был строгим человеком, и слуга его боялся.

ПАРИС: А что сказал хозяин?