Корень Ампой - [6]
Нокс спрятал запретную пищу, замаскированную под мешок просяной муки в своих собственных запасах провизии. Он также нёс часть её в карманах и съедал один или два кусочка всякий раз, когда другие мужчины не видели. А по ночам, когда все они спокойно спали, он залезал в сумку и горстями поглощал душистое растение.
Результат был поистине феноменальным, ибо Нокс мог оценить, как он увеличивается в размерах после первой же плотной трапезы. Он раздавался вширь и вырастал вверх дюйм за дюймом, к явному замешательству своих спутников, ни у кого из которых поначалу не хватило воображения, чтобы заподозрить истинную причину этого изменения. Он видел, что они глазели на него с каким-то созерцательным трепетом и любопытством, как цивилизованные люди смотрят на дикаря с Борнео. Очевидно, они считали его увеличение чем-то вроде биологического отклонения или, возможно, частью эксцентричного поведения, чего вполне можно было ожидать от чужестранца с сомнительным прошлым.
Сейчас охотники находились на высокогорье в северной оконечности Ондора. Здесь, среди колоссальных расколотых утёсов и нагромождения пиков они преследовали неуловимых оклохов; к этому времени конечности Нокса настолько удлинились, что это позволяло ему перепрыгивать через такие расщелины, которые оказывались непреодолимыми для всех остальных.
Наконец один или двое из его спутников, похоже, что-то заподозрили. Они стали следить за Ноксом, и однажды ночью застали его в процессе поедания сакральной пищи. С каким-то священным трепетом они пытались предостеречь его, что он совершает ужасное и запретное действие, и навлечёт на себя губительные последствия.
Нокс, который начинал ощущать себя настоящим гигантом, да собственно уже и выглядел таковым, велел им не лезть не в своё дело. Более того, он продолжил прямо и нелицеприятно выражать своё мнение о бесхарактерных, испорченных и женоподобных мужчинах Ондора. После этого мужчины оставили его в покое, но боязливо перешёптывались между собой и следили опасливыми взглядами за каждым его движением. Нокс настолько презирал их, что не придал особого значения тайному исчезновению двух членов группы. На самом деле, он вряд ли вообще заметил, что они ушли.
После двух недель лазания по горам охотники добыли ожидаемое количество длиннорогих и козлоногих оклохов; а Нокс съел весь свой запас украденной пищи и вырос до размеров, которые, как он твёрдо полагал, позволят ему подчинить свою властную спутницу жизни и показать ей истинную неполноценность женского пола. Пришло время возвращаться: спутники Нокса даже не помышляли о превышении предела, установленного женщинами, которые велели им вернуться через две недели, а Нокс стремился продемонстрировать своё новоприобретённое превосходство в размерах и мускулистости.
Когда они спустились с гор и пересекли возделанную равнину, Нокс увидел, что другие мужчины всё больше и больше отставали, как-то боязливо и робко поёживаясь. Он шагал впереди них, неся на плечах трёх взрослых оклохов, как человек меньшего размера нёс бы такое же количество кроликов.
Поля и дороги были пустынны, и нигде не было видно ни одной из титанических женщин. Нокс немного удивился этому, но ощущая себя хозяином положения, не стал чрезмерно напрягать свой ум пытливыми догадками.
Однако когда они приблизились к городу, запустение и тишина сделались немного зловещими. Охотники — спутники Нокса, были явно поражены гнетущим и нарастающим ужасом. Но Нокс считал, что не должен ронять своё достоинство, даже просто спросив о причине этого.
Они вошли на улицы, которые тоже были странно тихими. Не было никаких признаков жизни, кроме бледных и испуганных лиц нескольких мужчин, украдкой смотревших из окон и приоткрытых дверей.
Наконец они дошли до дворца. Теперь эта тайна объяснилась, поскольку было похоже, что всё женщины Ондора собрались на площади перед зданием! Они выстроились массивным и пугающе плотным строем, словно войско гигантских амазонок; и их полная неподвижность была ужаснее, чем крики и грохот поля битвы. Нокс ощутил невольную и непреодолимую тревогу перед напряжёнными мускулами их могучих рук, внушительными колебаниями их колоссальных грудей и внушающим страх суровым пристальным взором, которым они все вместе смотрели на него.
Внезапно он почувствовал, что остался совершенно один — другие мужчины исчезли, как тени, словно они не смели даже остаться и наблюдать за его судьбой. Он ощутил почти неодолимое желание убежать; но его британская отвага воспрепятствовала этому порыву. Шаг за шагом он заставлял себя подойти к выстроившимся женщинам.
Они ожидали его в каменном молчании, неподвижные, словно кариатиды. В первом ряду он увидел Мабузу, окружённую служанками. Она смотрела на него глазами, в которых он не мог прочитать ничего, кроме невыразимого упрёка. Она молчала; и развязные слова, которыми он намеревался её поприветствовать, почему-то застыли у него на губах.
Внезапно, единым грозным движением женщины окружили Нокса. Он потерял Мабузу из виду в сплошной стене титанесс. Огромные сильные руки схватили его, вырывая копьё из пальцев и срывая с плеч оклохов. Он отбивался, как подобает отважному британцу. Но один человек, даже при том, что он ел пищу великанш, ничего не мог сделать против целого племени восьмифутовых женщин.
