Корень Ампой - [2]

Они пробирались через поднимающийся в гору лес. Перед ними, над высокими субтропическими деревьями, вздымались гранитные обрывы и утёсы высокой горной стены, за которой скрылось послеполуденное солнце. В ранних сумерках они расположились лагерем у подножия непреодолимой на вид скалы.

Нокс проснулся от полыхающего жёлтого рассвета и обнаружил, что проводник покинул его, забрав один из мешков с безделушками, которые с точки зрения дикаря составляли достаточный капитал, чтобы обеспечить парня на всю жизнь. Нокс пожал плечами и негромко выругался. Проводник не был большой потерей; но ему не нравилось такое ополовинивание его возможностей к приобретению драгоценностей

Он взглянул на утёсы наверху. Ярус за ярусом они вздымались ввысь в зареве рассвета, с вершинами, едва различимыми в окружающих их облаках. Так или иначе, чем больше он смотрел, тем больше убеждался, что эти утёсы стерегли скрытое плато. С их молчанием и неприступным одиночеством, с их атмосферой извечной заповедности и уединённости, они не могли быть ничем иным, как твердынями царства титанических женщин и рубинов «голубиной крови».

Он взвалил на спину свой тюк и двинулся вдоль гранитной стены в поисках подходящего места для восхождения, которое он решил предпринять. Отвесная скала была гладкой, как металлический лист и не давала зацепки даже для паукообразной обезьяны. Но наконец он дошёл до глубокой расселины, образованной руслом пересыхающего летом водопада. Он начал подъём по расселине, что само по себе было значительным подвигом, поскольку русло водопада представляло ряд высоких уступов, похожих на гигантскую лестницу.

Половину этого времени он висел на пальцах без точки опоры, или вытягивался на цыпочках и опасливо нащупывал, за что бы ухватиться. Восхождение представляло собой рискованное дело, и наказанием за малейший просчёт была смерть на острых камнях внизу.

Он не смел оглянуться назад, на путь, которым он поднимался над этой головокружительной пропастью. Ближе к полудню он увидел над собой грозно нависающий огромный утёс, где сужающаяся расселина заканчивалась в чёрной пасти пещеры.

Он вскарабкался по последнему уступу в пещеру, надеясь, что она приведёт к выходу наверх, проделанному горным потоком. При свете зажигаемых спичек он поднялся по скользкому склону. Вскоре пещера сузилась; и Ноксу часто приходилось протискиваться между стенами, словно внутри трубы дымохода.

После долгого нащупывания пути наверх, он различил впереди крошечное мерцание, словно булавочный прокол в полном мраке. Нокс, почти изнемогший от усилий, чрезвычайно ободрился. Но пещера снова сузилась, так что он не мог двигаться дальше с мешком на спине. Он немного отступил назад и снял мешок, принявшись толкать его перед собой вверх по сорокапятиградусному склону. В те дни Нокс был среднего роста и несколько стройнее, но несмотря на это, он еле-еле протиснулся через последние десять футов пещеры.

Он дотолкал мешок до конца подъёма и выпихнул его наружу, на поверхность. Потом он пролез через отверстие и, обессиленный, упал под солнечные лучи. Он лежал в блюдцеобразном углублении, почти у истока пересохшего ручья, в футе от пологого гранитного склона, за голым краем которого белели близкие облака.

Нокс поздравил себя с обнаружившимся у него талантом покорителя горных вершин. Он не сомневался, что добрался до порога скрытого царства рубинов и гигантских женщин.

Внезапно, в то время, когда он так лежал, на фоне облаков, на гребне холма над ним появилось несколько человек. Шагая подобно скалолазам, они приблизились к нему, взволнованно тараторя и изумлённо жестикулируя; в свою очередь он поднялся и встал, дожидаясь их.

Должно быть, Нокс представлял собой необычайное зрелище. Его одежда и лицо были перемазаны грязью и пятнами разноцветных минералов, пока он пробирался через пещеру. Приближающиеся мужчины рассматривали его с каким-то благоговением.

Они были одеты в короткие красновато-пурпурные туники и носили кожаные сандалии. Эти люди не принадлежали ни к одному из типов низинных обитателей: их кожа была цвета светлой охры, а черты выглядели правильными даже по европейским меркам. Все они были вооружены длинными копьями, но выглядели дружелюбно. Наивные и, по-видимому, немного робкие, они обратились к Ноксу на языке, который не походил ни на одно меланезийское наречие, которое он когда-либо слышал.

Он отвечал на всех языках, хоть немного ему известных, но они явно не понимали его. Тогда он развязал свой мешок, вытащил две пригоршни бусин и попытался сообщить при помощи пантомимы, что он — торговец из далёких земель.

Мужчины закивали головами. Поманив его за собой, они повернули назад, к обрамлённому облаками гребню. Нокс тащился за ними, полностью уверенный, что нашёл народ из истории раджи.

Перевалив горный гребень, он увидел панораму длинного плато, полного лесов, ручьёв, и возделанных полей. В мягком свете косо падающих солнечных лучей он и его провожатые спустились на плато по тропе среди цветущего кипрея и рододендронов. Там она скоро превратилась в проторенную дорогу, бегущую через заросли даммары