Корделаки - [55]

– Государь не желает привлекать внимание к этому и так неблаговидному происшествию. Поэтому решено было действовать частным порядком.

– Вы даёте такие подробные инструкции, ваша светлость, – корнет тоже позволил себе вставить реплику, – как будто, мы должны заучить всё это наизусть. Не проще ли будет корректировать наши действия по мере необходимости?

– Вы, как никогда, правы, корнет! – князь даже вздохнул. – Но дело в том, что меня с вами не будет, я не смогу сопровождать вашу маленькую экспедицию. Через несколько дней я отбываю в Польшу по высочайшему повелению. Вы едете втроём!

Все переглянулись, и в наступившей тишине отчётливо прозвучал звонок колокольчика входной двери, особенно пронзительный в такой поздний час.

– Кто бы это мог быть? – спросила баронесса сразу у всех и ни у кого конкретно и стала ждать доклада слуг. Вошёл Гаврила Никодимович с пакетом и цветами.

– Барыня, посыльный к вам! – и он протянул ей и то, и другое.

– Благодарю, ступай, – баронесса отдала букет подоспевшей горничной, а конверт тут же распечатала и посмотрела вниз листка. – Господа, вы не поверите! Это от барона Качинского.

– Читайте, читайте! Не томите! – корнет уже полностью загорелся возложенными на него обязанностями и самой этой таинственной историей.

Баронесса вопросительно посмотрела на Нурчук-хаира, тот кивнул.

– Его рука, – отметила баронесса. – Вот что здесь: «Сударыня! Обстоятельства принуждают меня к скорому отъезду. Когда вы будете читать это письмо, мы с Полиной Андреевной, по всей вероятности, уже покинем пределы губернии. Вы столько раз напоминали ей о своем родстве и предлагали услуги, что мы посчитали возможным…» Ну, надо же – «мы»! – возмутилась баронесса прочитанным. – «Будьте любезны принять на себя заботы о получении пошитого ей приданого и его доставке ко дню свадьбы. Он теперь определён нами точно, венчание состоится третьего октября. Вы приглашены. Можете избрать себе провожатого на ваш вкус. Заранее благодарен за хлопоты. Барон А. Т. Качинский. P. S. По просьбе Полины Андреевны посылаю вам цветы в знак её благодарности». От неё самой – ни строчки!

– Значит, он снова применил к ней силу, хотя пока лишь силу попечительской воли, – констатировал Нурчук-хаир уже знакомый с историей этого «опекунства». – Хорошо! Будем использовать оружие противника против него самого. Барон явно вынудил Полину Андреевну назначить точное число, чтобы у невесты не было больше никаких возможностей увильнуть от обещания.

– Невеста? Силой? – корнет узнавал обо всём этом впервые. – Это та девочка, что была на сеансе гадания? Баронесса, что же вы молчите? И тот ужасный старик, ваш родственник? О, боже! Зачем я дал вам слово о дуэлях, князь!

– Кстати о родстве, – не отвечая корнету, посмотрел на баронессу князь. – Как вы считаете, кто из вас двоих ближе Полине Андреевне? Вы или барон?

– Не поняла вашего вопроса, князь. Мы все состоим в каком-то двоюродном или троюродном родстве, но кто кому кем доводится – доподлинно не скажу, надо поднимать документы.

– Спрошу жёстче. В случае её внезапной смерти, кто будет наследовать девице Салтыковой?

– О господи! – Мария Францевна рухнула в стоящее позади неё кресло. – Вы думаете, всё зашло настолько далеко?

– Я думаю, что вам нужно беречь себя и относиться к происходящему с полной серьёзностью. Что за знак подала она вам этим букетом?

– Знак? – переспросил Корделаки.

– Да, – баронесса как бы оправдывалась. – Мы с Полиной Андреевной догадывались о возможных сложностях с перепиской и договорились о тайных знаках. Букет состоит из маргариток и лилий. Неотвратимая опасность от свадьбы.

– Вот и повод найден! Небеса благоволят к нам, – Нурчук-хаир, как истинный полководец предрекал сейчас исход битвы. – Собирайтесь в дорогу, господа! У вас есть недели две на обустройство личных дел. И, кстати, о переписке! Я бы хотел попросить кого-то из вас взять на себя ещё и обязанность летописца. Прошу писать мне из поездки в Варшаву пару раз в неделю, не реже, мне хотелось бы следить за происходящим. Как только будет готов гардероб невесты, вы выезжаете. Первыми явитесь вы вдвоём, господин Корделаки, и вы, сударыня. Вы посоветуете Полине Андреевне использовать изменившиеся обстоятельства. Раз барон ужесточил условия, то и она имеет на это право. Пусть она тоже выставит ему свое условие – раз он не желает ждать до конца месяца, то она сдержит свое обещание, но только третьего числа. Если по каким-либо причинам барон не женится на ней до полуночи в им самим назначенный день, она может считать себя свободной ото всех перед ним слов и обещаний. Я беру на себя обязанность сделать так, чтобы пребывание в замке в этот день стало для него невозможным. Вынудите Полину Андреевну произнести новое условие вслух при свидетелях, то есть – при вас! Он вынужден будет его принять. Вы, корнет, прибудете позже оглашённого условия и доставите барону предписание, от которого он вряд ли сумеет отказаться. Действуем согласованно, господа! Да поможет нам Бог!

* * *

Выезжая из Петербурга тёплым сентябрьским днём, небольшая кавалькада, состоящая из одной дорожной кареты и двух сопровождавших её вооруженных всадников, покидала городские улицы, наполненные мягким светом последних дней бабьего лета. Солнце пронизывало насквозь золотые листья кленовых лап, а за пределами города освещало пышные разноцветные шапки деревьев, сливающиеся на горизонте в сплошные ковры, покрывающие склоны холмов и равнины вдоль всего пути. Осень смешала все попавшие ей в руки краски и напоследок пестрела зелёным, жёлтым, багровым, рыжим и ярко-красным перед тем, как свести картину в монохромный чёрно-белый пейзаж зимы.