Корделаки - [53]
– Шкатулка? Нет! – Туреева припоминала. – Кольцо висело на завитке канделябра?
– Почти. Оно было надето как диадема на лоб одной из каминных статуэток. Что за живописную группу они олицетворяли, баронесса?
– Четыре сезона года.
– Ясно. По всей видимости, новое украшение от корнета получила фигура, символизирующая Осень. Ведь так, корнет?
– Так. Вы – колдун, ваша светлость! – корнет смотрел на князя с восхищением.
– Всё это великолепно, князь, мы восхищены вашими способностями, – баронесса не могла в силу характера благосклонно принять такое вольное обращение с предметами, находящимися в её собственном доме и немного злилась, – но, позволительно ли будет спросить, каким образом вы связаны с Мальтийским Орденом, и кто тот второй зритель, что узнал кольцо? По всей вероятности, последующие события не обошлись без этого узнавания, не так ли?
– Так, баронесса, – князь опустил голову в полупоклоне. – Я надеюсь оправдаться перед вами сейчас, но для этого нам придётся вернуться на некоторое время назад, господа. Для меня важно ваше расположение, более того, мне важно донести до вас всех, какой честью для меня является доверие нашего государя. Почему это стало возможным можно понять, только выслушав мою историю.
– Просим, – Корделаки ответил за всех. – Мы никуда не спешим.
– Я – сын того вольного степного народа, который в империи принято называть киргиз-кайсаками, а сами мы между собой испокон звались по именованию тех родов, к которым считали себя принадлежащими, объединённых в три орды – Малую, Среднюю и Большую. Редко, кто использовал общее для кочевых наций наименование «хасак», но пришло время, и оно стало забываться, так как желания и стремления степных народностей, родов, орд менялись и часто расходились в своих интересах. Как ни слаба нынче власть китайского императора, а он до сих пор посылает отряды воинов собирать ясак – дань – с моего народа. Некоторые из наших племён посчитали лучшим для себя принять подданство Китая. Кокандский властитель, ещё более алчный в своих притязаниях, обложил наш народ зякетом – податью, и многие воины ушли под его крыло. Оставшиеся кочевники постоянно отражали набеги то джунгаров, то калмыков, то башкиров…
Но были и такие, кто возжелал жизни спокойной, под покровительством руки сильной и щедрой. Таким прибежищем могла бы стать Российская Империя, и впервые с просьбой о подданстве киргизские ханы обращались ещё к царю Петру Первому, но он участия в проблемах кочевых племён принимать не стал. Но время шло, и менялись отношения. Первой на верность России присягнула Малая орда. Позже Средняя орда сначала установила с Россией торговые отношения, а потом обратилась с просьбой принять и её в российское подданство. Царица Екатерина Вторая эту просьбу удовлетворила, повелев учредить в Оренбурге пограничную экспедицию.
Но грабежи и набеги, междоусобицы и баранты[9] продолжаются в степи до сих пор. Десятилетия длятся и переговоры между российскими самодержцами и представителями моего народа, что в последнее время осложняется желанием части наших родов признать над собой власть хивинского хана. Но вот в феврале прошлого года в подданство российского императора вступили и киргизы Большой орды, которые устали от вражды и войн и давно желают поменять ружья на аркан и плеть.
Как я и говорил раньше, сам я родился в Петербурге, в степи бываю редко. Русский язык для меня – родной, и, хотя никто из нашей семьи не принимал православия, но я вырос среди людей этой веры. Я продолжаю дело своего отца и надеюсь в самом ближайшем будущем увидеть не только доброе отношение государя ко мне лично, но и видимые результаты нашей переговорной деятельности. Думаю, лучшее их выражение может воплотиться в предоставлении нам сибирских земель, которые хоть и не смогут полностью заменить нам родовые владения, но дадут моим страждущим братьям и сёстрам возможность вести жизнь не только кочевую, но и оседлую. Вот такое долгое предисловие, господа. И хотя эта история никак не связана с предстоящим нам всем поручением, мне хотелось, чтобы вы все полнее представляли мою искреннюю заинтересованность в соблюдении интересов Его Императорского Величества. И как дворянина, и как его доверенного лица, и как подданного Государства Российского.
А доброе расположение нашего государя я приобрёл так. Однажды на охоте я заметил, что Его Величеству невообразимо скучно, так как никакого азарта из подобных забав он извлекать не склонен. Я занял его разговором о соколиной охоте, мы перешли и на другие темы и нашли много общего в суждениях и надеждах на будущее. Сказать «мы сдружились» я не смею, ибо только сам император может жаловать звание друга своему подданному, но мы с симпатией стали относиться друг к другу после того дня и охотно искали общества друг друга. Отбывая в Польшу на длительный срок, Его Императорское Величество почтили меня крайней степенью доверия, открыв некие свои личные склонности, предпочтения и опасения, предоставив мне право представлять во время отсутствия его интересы в Петербурге, как частного лица. Мне собственноручно был предан им на временное хранение медальон бальи Мальтийского Ордена, вот он, взгляните. Кроме того, мы ведём постоянную переписку через дипломатические каналы, отсюда верительные грамоты, предъявленные мною корнету.
Российская империя, Нижний Новгород, весна 1896 года. Весь город готовится к скорому открытию XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки. Лев Александрович Борцов, успешный и амбициозный архитектор, не имеющий академического образования, служит помощником главного архитектора Нижегородской ярмарки и выполняет частные заказы, одним из которых стал именной выставочный павильон его близкого друга и покровителя Саввы Мимозова – заводчика, миллионщика, главы дружного семейства. Они оба приглашены в Институт благородных девиц, где идут экзаменационные испытания и подготовка к балу.
Лето 1896 принесло разлад и тревогу в домашний уклад отца и дочери – Андрея Григорьевича и Лизы Полетаевых. Сумеет ли Лиза преодолеть свою душевную боль, и как это отразится на ее отношениях с подругами по Институту благородных девиц – княжной Ниной Чиатурия и Лидой Олениной? Удастся ли ее отцу восстановить прежнее благополучие? Какие авантюры ожидают брата и сестру Горбатовых, и что предстоит другим героям этой истории – талантливому архитектору Льву Борцову и семейству заводчика Саввы Мимозова? Их амбиции и стремления – как творческие, деловые, так и личностные, человеческие – все крепче связывают своими интересами два города – Нижний Новгород и Москву.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.