Корделаки - [39]
– Да там, в кухне, и услышала.
– И что ты сделала?
– Сняла передник, чтобы не выглядеть перед гостями кухаркой, – улыбалась Амалия. – И пошла смотреть, кто прибыл.
– Ты была в переднике? Как горничная? – тоже улыбался граф, представляя вдову в кружевном накрахмаленном фартучке, обметающую картины перьевой метёлкой.
– Не смейся! Мне пришлось, я боялась за платье. Девицы на кухне такие неуклюжие – одна из них, снимая пенки с варенья, вместо блюдца стряхнула их мне прямо на руку. Было горячо, но хорошо, что кожу не обожгло.
– Бедная моя! Покажи.
– Да не увидишь ничего, прошло всё сразу, и следов не было вовсе, – она протянула ему ладонь. – Да тут и темно.
– Вот на эту руку?
– Да.
– На которой было кольцо?
– Да! Да! Да! – она принялась целовать его во все щёки, виски, ухо и куда попало. – Я всё вспомнила! Ты – волшебник! А твоя баронесса – прелесть!
– Амалия, прекрати! – смеялся граф. – Ты ведёшь себя как ребёнок! Ты думаешь, оно до сих пор там?
– Я теперь хотя бы знаю, с кого спрашивать! – она решительно встала. – Я не могу терпеть и ждать. Я еду прямо сейчас. Ты проводишь меня или просить Пал-Семёныча?
– Да, поехали, конечно, раз это рядом. Возьмём мою карету, а через час вернёмся. Ты не будешь предупреждать своих стариков?
– Скажу нашему кучеру, он передаст, если они станут собираться.
– Но что всё-таки произошло тогда?
– Вся рука измазалась в варенье. Было совсем не больно, но девицы причитали, я попросила надеть мне передник и стала отмывать руку. До конца не получалось, кольцо всё равно оставалось липким. И я сняла его! И положила в кувшинчик отмокать. Тут меня позвали. Едем!
Шахразада и Арабский Принц взяли второй приз состязания. Приняв все поздравления, в том числе и от Трубочиста с Авророй, больше никого с приветствиями триумфаторы так и не дождались, как баронесса ни озиралась по сторонам. Она всё чаще кусала нижнюю губу, и сопровождавший её теперь повсюду Арабский Принц предложил отдохнуть во внутренних покоях, какие были ему предоставлены, как одному из организаторов действа. Шахразада кивнула. Принц, извинившись перед опешившей парой, которая неожиданно вновь оставалась наедине, увлёк баронессу внутрь дворцовых помещений. Лишь только за ними закрылась дверь, и шум маскарада отрезало внезапной тишиной, как Туреева бросилась лицом вниз на диван и разрыдалась. Домино и приз она швырнула прямо на пол. Нурчук-хаир, тоже сняв наконец маску, подошёл и поднял их с ковра.
– Вы недовольны результатом, дорогая Мария Францевна? Поверьте, вы были великолепны! Вам не нравится эта табакерка, украшенная бриллиантами? Ах, да! Вы же не нюхаете табак! Или вы желали непременно взять главный приз? Но зачем вам ещё одна диадема? Ваша ничем не хуже! Милая моя, ну, прошу вас, успокойтесь. А то и я сейчас зарыдаю. Ведь и мне вовсе ни к чему эта трость с бриллиантовым набалдашником. Разве что повесить её среди коллекции моего оружия? – он сел за стол. – Прекратите рыдать, прошу вас. Вы устали? Переволновались? Я говорю все эти глупости, потому что не знаю, чем вас успокоить. Ну, скажите? Может быть, я могу помочь вам чем-нибудь?
– Да, – баронесса села, продолжая всхлипывать и совершенно не думая о том, как она сейчас выглядит с красными глазами и размазанными по лицу слезами. – Отвезите меня домой!
– К вашим услугам. Как только мои обязанности окончатся, и я вновь стану просто частным лицом на балу и смогу распоряжаться собой. Так что у меня к вам будет деликатная просьба. Дайте мне один час.
– Вы очень учтивы, князь! – баронесса заметила зеркало и ужаснулась. – Это для того, чтобы я успела привести себя в порядок?
– Вы всегда выглядите прекрасно! Я сейчас удалюсь проведать одну особу, которая сегодня пострадала, и которую вы так любезно заменили в испытании, и… И попытаюсь объяснить ей, что… Как бы это…
– Что я заменила её только на испытании, – понимающе кивнула баронесса. – А она позволит вам провожать меня? Мне бы не хотелось доставлять ей никаких терзаний, это ужасно, мучительно, я знаю! Тем более, что она страдает и физически. Идите к ней, князь! О себе я позабочусь сама.
– Нет. Сегодняшний вечер я посвящаю вам. И вообще, привыкайте, баронесса, теперь я буду следовать за вами, как тень. А с графиней я объяснюсь, не беспокойтесь.
– И как прикажете понимать это? – Туреева совсем успокоилась, и в её тоне уже стали проскальзывать присущие ей насмешливые нотки.
– Понимайте это единственным образом, таким, что наши интересы на данном отрезке пути не только близки, но и взаимозависимы. Мы многим можем помочь друг другу, если начнём больше доверять.
– Доверять в чём? – баронесса неплохо разбиралась в людях и прекрасно отдавала себе отчёт, что пойти на договор с Нурчук-хаиром это вовсе не то же, что давать указания Корделаки, который, в общем-то, прощал ей всё, и уж тем более, не то, что вертеть корнетом. Князь мог стать великолепным союзником, тая неимоверные арсеналы возможностей и силы. Но это – только пока он на твоей стороне. А как противник он несёт в себе не меньший запас опасности.
– Вы умная и осторожная женщина, баронесса, – Нурчук-хаир дипломатом был не меньше, чем воином. – Я очень заинтересован в наших с вами деловых отношениях и поэтому готов первым открыть карты. По всей вероятности, вы – та самая женщина, что была предсказана мне на памятном нам сеансе. Вы явились в красном, вы исполнили роль Палача сейчас, когда я прошу у судьбы проводника. Всё сходится. Не буду углубляться, ибо не имею права открывать вам всё полностью, но скажу так. Я представляю интересы одного лица, могущественного и обличённого властью, которое временно не может само непосредственно влиять на события. Но в нужный час это лицо себя объявит. Вы не заметили, что вокруг вас в последнее время происходит масса странных и не всегда объяснимых событий? Многие нити сходятся у вас, а многие – у меня. Помогите мне. Для того, чтобы пасьянс сошёлся, давайте соединим наши колоды карт?
Российская империя, Нижний Новгород, весна 1896 года. Весь город готовится к скорому открытию XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки. Лев Александрович Борцов, успешный и амбициозный архитектор, не имеющий академического образования, служит помощником главного архитектора Нижегородской ярмарки и выполняет частные заказы, одним из которых стал именной выставочный павильон его близкого друга и покровителя Саввы Мимозова – заводчика, миллионщика, главы дружного семейства. Они оба приглашены в Институт благородных девиц, где идут экзаменационные испытания и подготовка к балу.
Лето 1896 принесло разлад и тревогу в домашний уклад отца и дочери – Андрея Григорьевича и Лизы Полетаевых. Сумеет ли Лиза преодолеть свою душевную боль, и как это отразится на ее отношениях с подругами по Институту благородных девиц – княжной Ниной Чиатурия и Лидой Олениной? Удастся ли ее отцу восстановить прежнее благополучие? Какие авантюры ожидают брата и сестру Горбатовых, и что предстоит другим героям этой истории – талантливому архитектору Льву Борцову и семейству заводчика Саввы Мимозова? Их амбиции и стремления – как творческие, деловые, так и личностные, человеческие – все крепче связывают своими интересами два города – Нижний Новгород и Москву.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.