Коранические сказания - [46]

Между тем именно анализ источников коранического образа ‘Исы дает нам уникальную возможность заглянуть в религиозную обстановку в доисламской Аравии. В частности, они проливают некоторый свет на те неканонические и гностические представления и воззрения, сторонники которых находили себе в Аравии убежище и последователей. Часто именно их взгляды были для аравийцев христианством. Иногда Коран именно с ними полемизирует, а порой он принимает их как правильные, противопоставляя тому, что было тогда более или менее каноническим.

Иронию исследователей вызывали два места в коранической истории Марйам, где говорится о ее родословной. В суре «Марйам» (19:28/29), когда Марйам приходит к своим сородичам после рождения ‘Исы, они обращаются к ней с упреками и называют ее «О сестра Харуна…». У Марии, матери Иисуса, не было брата по имени Харун-Аарон. Но у библейских Моисея и Аарона была сестра по имени Мирйам (произношение Септуагинты — Марйам, в восходящем к ней русском тексте — Мириамь). Она считалась пророчицей (Исход 15:20: «Мирйам пророчица, сестра Ааронова»). Из этой фразы Корана не раз делался вывод, что Мухаммад просто перепутал одну Марйам с другой. Такой вывод хорошо вписывается в общую концепцию Корана как собрания плохо понятых обрывков Библии. Однако он далек от реальности.

Мухаммад и его окружение не могли не знать, сколь большой разрыв во времени (пусть и эпическом, а не историческом) разделял Марйам ‘Исы и Марйам Мусы. Более того, как мы увидим ниже, коранический рассказ о Марии свидетельствует о хорошем знакомстве с так называемым Протоевангелием Иакова, тем самым апокрифическим текстом, откуда все христиане черпали сведения и сказания о рождении Марии и о ее родителях. Сестра же Мусы в Коране по имени не названа, но она в Коране упомянута. Она действует сама по себе, следя за судьбой пущенного плыть по воде младенца-брата (20:38-40/41; 28:7/6-13/12). Поэтому для называния Марии-Марйам сестрой Харуна должно искать иное объяснение, чем просто путаница.

В другом, уже мединском рассказе о Марйам и ‘Исе мать Марйам обещает богу своего еще не рожденного ребенка (3:35/31), т.е. Марию. Это — история из христианского предания о Марии. Но снова появляется такая же путаница. Мать Марии названа «женой ‘Имрана», т.е. матерью Харуна и Мусы, т.е. опять же Марйам — «сестра Харуна». Таким образом, Коран два раза подчеркивает родство Марйам с родом Мусы. Однако слово «сестра» не обязательно должно обозначать прямое родство, оно может означать и «соплеменница». Скорее всего тут не ошибка, а стилистически сложная метафора[125]. За ней стоит представление о родстве двух великих пророков. Подобное представление вполне в духе раннего иудео-христианства, пытавшегося сохранить некое единство двух религий.

Коран часто увязывает отстоящие друг от друга по времени события, часто оперирует понятиями поколений и генеалогическими связями. Я уже говорил, что упоминание в одном ряду потомства Ибрахима — Исхака и Йа‘куба — не означает признания их обоих сыновьями Ибрахима. Это перечисление поколений. «Мышление» родами налицо и во фразе, которая предшествует началу рассказа о Марйам в суре «Семейство ‘Имрана»: «Поистине, Аллах избрал Адама и Нуха и род Ибрахима и род ‘Имрана пред мирами, как потомство одних от других» (3:33-34/30). Как член потомства ‘Имрана, Марйам — и «сестра Мусы», и дочь «жены ‘Имрана».

Связь начального ислама с иудео-христианством, ранней формой христианской религии, обнаруживается во многих деталях и вполне возможна, несмотря на кажущийся хронологический разрыв. В Аравии долго сохранялись учения, представления и даже приверженцы давно угасших за ее пределами сект. К примеру, Коран содержит отзвуки учения кумранской общины. Главная идея коранического образа Иисуса — то, что он великий пророк, человек, а не сын Бога,— сродни тому, что проповедовали иудео-христиане эвиониты.

Еще одна «ошибка», в которой порой «уличают» Мухаммада. Он якобы считал, что Марйам-Мария входит у христиан в состав троицы. В Судный день Аллах, а вместе с ним и сам ‘Иса упрекают христиан в том, что они приписали пророку слова: «Примите меня и мою мать двумя богами кроме Аллаха» (5:116). Это толкуют иногда таким образом, что в понимании Мухаммада троица состояла из Аллаха, ‘Исы и Марйам. Характер рассказов о Марии, запечатленных Кораном, показывает, что в аравийском христианстве VI — начала VII в. были распространены предания, особо выделявшие и возвышавшие Марию. Это являлось частью общего процесса постепенного роста культа Богоматери. В текстах христиан-гностиков встречались выражения, которые можно было принять за утверждения тождества Богоматери и Святого духа (когда Святой дух называли матерью Иисуса)[126]. Поэтому здесь слишком просто видеть только ошибку. Скорее, перед нами не совсем адекватное отражение специфических и не ортодоксальных воззрений, бытовавших среди христиан Аравии[127].

Мухаммад имел дело с точками зрения различных христианских течений и сект. Он иногда выбирал что-то, иногда противопоставлял одни другим. В связи с рассказами об ‘Исе и Марйам Коран особо отмечает, что христиане разделились на группы, враждующие друг с другом. К примеру, сразу после аятов о рождестве сказано: «И разногласят партии среди них» (19:37/38). Мы плохо знаем мир аравийских христиан, и поэтому прямые связи Корана указать трудно. Скорее сам Коран может в определенной степени стать источником для изучения аравийского христианства.