Коранические сказания - [45]

Особой чертой коранических рассказов об ‘Исе является их тесная связь с историей Закарии и Йахьи. Два сюжета имеют явные параллели. И тут и там происходит чудесное рождение ребенка, невероятное в естественных условиях. Из контекста следует, что Закария стал просить у Аллаха сына после того, как увидел, что в комнате Марйам появляются свежие плоды. Комментаторы поясняют, что это всегда были плоды, не соответствующие сезону. Если плоды могут появиться не в сезон, то старики могут родить ребенка. Пророчество ангела Закарии сходно с благовещением Марйам, а об ‘Исе часто говорится такими же словами, что и о Йахье. И у Закарии, и у Марйам знамением от Аллаха является подлинный или мнимый обет молчания.

Вместе с тем в рассказе о Закарии есть естественные параллели с рассказом об Ибрахиме. При этом параллельный мотив рождения сына в старости передается сходными словами и выражениями. Кстати, в суре «Марйам» упоминание об Ибрахиме следует сразу же за рассказом о Закарии и Марйам. Новозаветная история композиционно увязывается с ветхозаветной.

Для Мухаммада ‘Иса был особенным пророком и предшественником. Параллели между ‘Исой и Мухаммадом не так нарочиты, как в рассказах о других пророках, но они особо значимы. ‘Иса, конечно же, не бог, а человек (5:75/79), но человек он необыкновенный. Подобно Адаму, он создан Богом (а не просто избран, как другие пророки). Он относится к «приближенным» Аллаха, т.е. подобен высшим ангелам (3:45/40). Он не просто праведник и посланник, но и «слово от Аллаха», «речение истины». Он, ‘Иса, будет «признаком» наступающего Суда (43:61), т.е. снова появится перед концом света. Этот необыкновенный пророк якобы предсказал появление Мухаммада, объявив (61:6): «О сыны Исра’ила! Я — посланник Аллаха к вам… и благовествующий о посланнике, который придет после меня, имя которому Ахмад». Ахмад — это второе, а возможно, и первое имя Мухаммада[124].

А далее об ‘Исе и отношении людей к нему говорится то же самое, что говорится и о Мухаммаде: «Когда же он пришел с ясными знамениями, то они сказали: „Это — явное колдовство“» (61:6). В суре «Трапеза» (5) об ‘Исе сказано: «И сказали те, которые не веровали из них: „Это — только очевидное колдовство“» (5:110). А вот что говорилось о Мусе: «Они сказали: „Конечно, это — явное колдовство“» (10:76/77), и о Мусе такое повторяется десятки раз. Многократно обращались неверующие с теми же словами к Мухаммаду: «Это — только явное колдовство» (34:43/42; см. также 46:7/6; 43:30/29 и др.).

Когда же Аллах говорит об одном из своих главных даров ‘Исе — помощниках, то рядом со специальным термином для апостолов Христа (аль-хаварийун) употреблен и термин ансар («помощники»), тот самый, которым Мухаммад называл уверовавших в Аллаха мединцев, поддержавших его в труднейший момент его проповеди (см. 3:52/45-53/46; 61:14).

Есть еще одна важная параллель, отсутствующая в рассказах о других пророках. У Аллаха был посредник в общении с ‘Исой, помощник пророка — рух аль-кудус :(«святой дух»): «…и подкрепили его духом святым» 1(2:87/81, 253/254). Для христиан с этими словами был связан один из элементов троицы. Для мусульман это было созвучно с фразами, касавшимися самого Мухаммада: «Ниспослал его (Коран) дух святой от твоего Господа…» (16:102/104). Тут, несомненно, имелся в виду ангел Джибриль (Гавриил), который передавал текст Корана Мухаммаду от Аллаха.

С историей ‘Исы, последнего пророка перед Мухаммадом, как будто бы не связана никакая катастрофа, но он явится предшественником великой, всеобщей и окончательной катастрофы — Судного дня, предупредить о котором в последний раз и послан к людям похожий на ‘Ису Мухаммад. В послекоранических сказаниях ‘Иса стал одним из главных героев рассказов о событиях, которые будут предшествовать Суду. Спустившись с небес, он убьет страшного Антихриста-Даджжаля и установит вместе с аль-Махди царство справедливости на земле.‘Иса, без сомнения, был хорошо известной в Аравии фигурой. На полуострове, во всех его областях, жило много христиан, как местных — арабов, так и пришлых торговцев и отшельников. Христианство было распространено при дворах аравийских царей — Гассанидов, Лахмидов, Киндитов, среди йеменской знати. Многие из знаменитых доисламских поэтов Аравии были христианами. Среди них поэт VI в. из Хиры — ‘Ади ибн Зайд, в чьих стихах часты библейские мотивы. В Аравии знали и о Священном писании, ниспосланном ‘Исе, называли его Инджиль (Евангелие). Однако в отличие от многих других пророков имя ‘Исы едва ли могло быть когда-либо оторвано от его религиозного смысла, от христианства. Об этом косвенно свидетельствует и Коран. К каждому рассказу об ‘Исе добавляются полемические примечания, указывающие на различие мусульманского и христианского подходов к образу ‘Исы-Иисуса.

В коранических рассказах об ‘Исе есть несколько деталей, удивляющих читателя и не раз толковавшихся как грубые ошибки Мухаммада, якобы плохо знавшего то, о чем он говорил. Как и во многих других подобных случаях, эти обвинения в «ошибках» основаны более на враждебности к исламу и нежелании искать иные объяснения, чем на ученом анализе.