Кораблекрушения - [54]

Ответ на призыв о помощи пришел почти сразу. Не прошло и 20 минут, как второй радист «Вольтурно» Христофер Пеннингтон принял радиограмму с германского парохода «Зейдлиц». В ней говорилось, что немецкое судно находится от «Вольтурно» в 90 милях и спешит на помощь. Еще через несколько минут пришел ответ от английского лайнера «Кармания». Он сообщал, что находится в 79 милях от «Вольтурно» и идет на помощь на предельных оборотах. В течение часа радиостанция горящего парохода получила еще девять сообщений от судов, которые приняли сигнал о помощи.

Тем временем капитан Инч, распорядившись раздать всем пассажирам спасательные жилеты, со вторым штурманом Эдвардом Ллойдом и матросами руководил тушением пожара в трюме. Не помогли ни углекислотные огнетушители, ни система паротушения. Единственное, что осталось сделать Инчу, — это пустить в трюм пожарные рукава и дать в них под давлением воду. Но не прошло и 2 минут, как в трюме раздался взрыв. Через считанные секунды произошел еще один, на этот раз более сильный. Если бы после первого взрыва тушившие пожар моряки не отошли в сторону кормы, из них никто не остался бы в живых. Второй взрыв был настолько сильным, что сорвало котелок главного путевого компаса. Телеграф вышел из строя, а правая рулевая машина сломалась. Центральный пассажирский салон и лазарет также получили повреждения. Пламя стало относить в сторону кают. С помощью аварийного рулевого привода Инчу удалось развернуть судно кормой к ветру и с помощью струй воды из двух брандспойтов предотвратить возгорание ходового мостика и передней части спардека. Тем не менее огонь уже охватил одну треть парохода. Обитатели твиндеков первых двух трюмов, спасая свою жизнь, бросились на палубу, ломая двери и разбивая иллюминаторы кают. Время от времени в глубине носовых трюмов раздавались взрывы и над палубой, заливаемой волнами, полыхало пламя. Но капитан «Вольтурно» продолжал отчаянные попытки погасить пожар. Получив несколько страшных ожогов, он приказал матросам раскатать перед спардеком все имеющиеся пожарные рукава и направлять струи воды в горевшие трюмы. Когда матросы, боясь погибнуть от взрывов, отказались повиноваться, Инч достал револьвер. Теперь они вынуждены были подчиниться. Продолжалась борьба с огнем… Это, видимо, спасло положение. Пламя удалось сбить, и огонь отступил, но только на время.

Капитан, офицеры и команда «Вольтурно» знали, что на помощь им идут несколько судов. Осталось продержаться каких-нибудь 4–5 часов. Но этого не знали пассажиры. Они в панике искали спасения на корме парохода. Там возникла такая давка, что стоявшие ближе к борту буквально были вытеснены за борт. В бушующие волны падали женщины и дети. Так погибло около десятка человек, а толпа продолжала прибывать. Люди, боясь погибнуть от взрывов в каютах и коридорах спардека, искали спасения на открытой кормовой палубе. Казалось, прекратить эту давку невозможно. В это время судовой повар, отличавшийся гигантским ростом и могучим телосложением, сумел громким голосом перекричать толпу и шум шторма. Его поняли, и люди на время успокоились. Тех, кто продолжал паниковать и будоражить толпу, повар быстро «вразумил» веслом.

Несмотря на все старания и самые отчаянные попытки, команда «Вольтурно» не смогла осилить стихию огня. Краска на палубе и бортах давно выгорела, корпус парохода в отдельных местах вспучился, в других — просел и прогнулся. От сильного жара лопнули стальные канаты, удерживающие мачту, на которой была закреплена радиоантенна. Она угрожающе раскачивалась.

— Если мачта рухнет, — сказал капитану второй штурман Эдвард Ллойд, — наша песенка спета, мы останемся без связи.

Смельчаков лезть на такую высоту во время 8-балльного шторма, да еще над горящим трюмом, среди матросов не нашлось. Второй штурман Ллойд, будучи человеком смелым и решительным, сам полез на мачту, чтобы закрепить стеньгу. Укрепив блок и пропустив через него трос, он спустился на палубу. Затем снова поднялся и укрепил второй блок с другого борта. Когда штурман спускался на палубу, пароход на волне сильно качнуло, Ллойд ударился о мачту, с высоты 4 метров упал на палубу и повредил позвоночник…

Судовые часы показывали 8.30. Пламя в носовых трюмах едва начало стихать, когда на палубе появился покрытый ожогами второй механик Малкомсон и доложил капитану: «Пламя перекинулось в бункеры. Мы не можем сбить его из-за газа. Подача угля к топкам прекращена».

Это означало, что давление пара в котлах упадет и машина остановится. Если это случится, пламя перекинется на спардек, а потом на ют. К этому времени в бункерах «Вольтурно» оставалось 400 т угля. Кочегары смогли перевезти на тачках к топкам лишь 6 т. По расчетам старшего механика Роберта Дюуора, этого более чем скромного запаса могло хватить для поддержания минимального давления в котлах примерно на 5 часов.

Огонь постепенно продолжал отвоевывать у людей и без того ограниченное жизненное пространство. Большая часть судовых помещений была заполнена едким дымом, палуба раскалилась настолько, что человек, даже обутый, с трудом мог стоять на ней. Более всего при сложившихся обстоятельствах капитан Инч боялся паники среди 600 пассажиров. Она начинала возрастать по мере увеличения пламени над носовыми трюмами парохода. Кто-то пустил слух, что в носовой части парохода борта прогорели и судно с минуты на минуту затонет. Послышались крики: «Спускайте шлюпки!» Снова началась страшная давка.