Кораблекрушения - [36]
Некоторые дома в деревне были сооружены из земли, другие из тростниковых циновок; отсюда мы прошли дальше сто лиг и везде встречали постоянные дома и большие запасы маиса и фасоли; нам давали много оленей и много накидок из тканей, которые были гораздо лучше, чем накидки в Новой Испании. Нам давали также много очень хорошей бирюзы и много бус, некоторые же бусы были сделаны из кораллов Южного моря. Вообще индейцы отдавали нам все, что у них было, а мне дали пять наконечников для стрел, сделанных из изумрудов[109]; с этими стрелами индейцы исполняли свои арейто и пляски. Мне изумруды показались очень хорошими, и я спросил, откуда они У них; они же ответили, что изумруды принесены с очень высоких гор, расположенных на севере, и что они выменяли их на хохолки и перья попугаев; и они сказали еще, что там есть многолюдные деревни с очень большими домами[110].
Мы заметили, что эти индейцы с большим уважением относятся к женщинам, такого отношения мы не встречали больше нигде в Индиях. Они носят рубашки из хлопковой ткани, доходящие им до колен, поверх рубашек надевают короткие рукава; носят также юбки из оленьей кожи, которые достают до земли; спереди эти юбки открытые, а сзади стянуты ременными шнурами; моют их особыми кореньями, хорошо очищающими грязь, так что они всегда имеют очень приятный вид; носят они и обувь. Все эти люди пришли к нам, чтобы мы возложили на них руки и перекрестили их, и были они в этом желании так настойчивы, что причинили нам немало забот и трудов, ибо и больные и здоровые все равно хотели, чтобы их перекрестили. Они всегда сопровождали нас, пока не доводили до других индейцев, и все эти люди были твердо уверены, что мм пришли с неба.
Во время хождений с этими индейцами мы в течение дня ничего не ели, а ели только вечером и так мало, что они изумлялись, видя это. Мы совсем не чувствовали усталости и так привыкли к трудностям пути, что вовсе не замечали их. Среди индейцев мы имели большой вес и большую власть, и, чтобы сохранить их, старались мало разговаривать с ними. Негр же разговаривал все время; он узнавал о дороге, которой мы хотели идти, о народах, которые там жили, обо всем, что нам хотелось знать.
Мы проходили через многие и разнообразные языки, и господь наш бог не оставлял нас при этом своим промыслом, ибо всегда индейцы понимали нас, а мы понимали их; мы их спрашивали знаками, и они отвечали знаками же, и было так, словно разговор велся на их языке; потому что хотя мы и знали шесть языков, но не могли пользоваться ими повсюду, ибо нам встретилось там более тысячи различных языков.
По всей этой земле индейцы, воевавшие друг с другом, заключали мир, чтобы прийти к нам, принять нас и отдать нам все свое добро; и таким образом мы умиротворили всю эту землю. И мы объясняли им знаками, чтобы нас лучше поняли, что на небесах есть человек, которого мы зовем богом, что он создал небо и землю и все хорошее вышло из его рук, а мы его почитаем и считаем своим господом и выполняем все, что он нам повелевает, и что если они будут поступать так же, то будет им это во благо. Мы нашли с индейцах такое большое расположение к этому, что если бы был у нас язык, которым мы могли бы полно выразить свое учение, то все они стали бы христианами. Мы объяснили им все так, как только могли; и вот начиная с этого времени индейцы, когда солнце вставало, с громкими криками простирали руки, открыв ладони ему навстречу, а потом проводили ими по всему своему телу, и так же они делали вечером, когда солнце садилось. Вообще эти люди имеют очень хороший характер и склонны следовать всему хорошему.
Глава XXXII
В той же деревне, где нам поднесли изумруды, Дорантесу дали, более шестисот оленьих сердец, которые индейцы всегда запасают в большом количестве для еды. По этой причине хаму деревню мы назвали деревней Сердец, а она открывает путь ко многим провинциям, лежащим на берегу Южного моря. И если те, кто будут искать море, выйдут к нему через другое место, то они погибнут, потому что на побережье нет маиса и там едят муку из соломы и травы петуший гребешок и из рыбы, которую ловят в море с плотов, так как лодок там нет. Женщины в той земле прикрывают свой стыд травой и соломой, люди там робкие и унылые. Мы думаем, что недалеко от берега, если идти через те народы, через которые мы проходили, заселенная земля тянется более, чем на тысячу лиг, и в ней должно быть много пищи, потому что там три раза в год сеют фасоль и маис.
В той земле имеются три вида оленей; олени одного вида такой же величины, как бычки в Кастилии; есть там и постоянные дома, которые называются бойо. Еще имеется там ядовитое растение, это дерево размером с яблоню; чтобы отравить стрелу, достаточно ее натереть плодом такого дерева, а если на нем нет плодов, ломают любую ветку и смачивают стрелу ее соком. Там много этих растений, и они настолько ядовиты, что если истолочь их листья и бросить куда-нибудь в стоячую воду, то все олени и другие животные, которые пьют эту воду, скоро подохнут.
В этой деревне мы пробыли три дня, а в одном дне пути от нее находилась другая, где мы задержались на пятнадцать дней, так как в реке сильно поднялась вода и не могли через нее переправиться.
