Кораблекрушения - [19]
Нигде в мире нет людей, которые сильнее бы любили своих детей и больше бы заботились о них, чем индейцы; когда случается, что у кого-нибудь умирает сын, его оплакивают родители, родственники и весь народ[67]. Оплакивают его ровно год, и происходит это так: каждое утро перед рассветом начинают плакать родители, а за ними все остальные, и то же повторяется в полдень и с наступлением ночи; когда же пройдет год, те, кто оплакивал умершего, устраивают по нему панихиду и смывают с себя черную краску, которой были покрыты все это время. Точно так же индейцы оплакивают каждого покойника, за исключением стариков, на которых они обращают мало внимания, говоря, что их время прошло, что от них нет никакой пользы и они только занимают место и отнимают еду у детей. Обычно своих мертвых индейцы хоронят, но если среди них есть знахари, то мертвых сжигают, а пока огонь горит, устраивается большой праздник и все пляшут; из костей они делают порошок, и, когда пройдет год, во время панихиды все пускают себе кровь, а родственникам покойного дают выпить порошок из костей, разведенный в воде.
Каждому разрешается иметь только одну жену, но знахари пользуются большей свободой, у них может быть две или три жены; а между женами царит мир и согласие. Когда чья-нибудь дочь выходит замуж, тот, кто берет ее в жены отдает ей все, что убьет на охоте или поймает на рыбной ловле, а она относит это в дом своего отца, не смея ни взять, ни съесть что-нибудь из добычи; а из дома отца она приносит еду своему мужу. Ни отец и ни мать не могут входить в дом ее мужа, а муж не может входить в дом тестя, или в дома шуринов; и если он случайно встретится где-нибудь с ними, то они обходят друг друга на расстояние полета стрелы, при этом все опускают головы и не отрывают взгляд от земли; ибо им не положено ни смотреть друг на друга, ни разговаривать друг с другом. Женщины тоже не могут свободно общаться и разговаривать со свекрами и родственниками мужа; этот обычай распространен от острова более чем на пятьдесят лиг в глубь материка[68].
Существует там еще такой обычай, что, когда у кого-нибудь умрет ребенок или брат, те, кто жили с ним, три месяца не ищут себе еды и об их пропитании заботятся родственники и соседи. И так как в то время, что мы там жили, умерло много индейцев, то в большинстве домов был жестокий голод, ибо люди сохраняли этот обычай и придерживались своих обрядов; те же, кто обеспечивали их пищей, хотя и старались, почти ничего не могли принести, потому что погода стояла очень плохая. По этой причине те индейцы, у которых я находился, покинули остров и на нескольких каноэ переправились на материк; там есть бухты, в которых водится очень много ракушек, и индейцы три месяца в году не едят никакой другой пищи, кроме этих ракушек, и пьют очень плохую воду. В дровах у них большой недостаток, зато в комарах явный избыток. Дома они делают из циновок и ставят на кучу раковин, спят на этих же раковинах, подстелив шкуры, но в случае чего обходятся и без шкур. И так мы жили с ними до конца апреля, а в конце апреля пошли на берег моря, где в течение месяца ели ягоды ежевики, и весь этот месяц у индейцев длился праздник и они исполняли свои арейто[69].
Глава XV
Индейцы этого острова, о котором я рассказываю, захотели сделать нас знахарями; при этом они не спрашивали о наших титулах и не устраивали никаких испытаний, потому что сами они лечат недуги, дуя на больного, и дуновением и руками изгоняют болезни; и вот нам приказали делать то же самое, чтобы этим приносить хоть какую-то пользу. Мы очень смеялись, говоря, что все это вздор и что мы не умеем лечить; но нам перестали давать есть, пока мы не согласились делать то, что приказано. Видя наше упорство, один индеец сказал мне, что я не прав, когда говорю, будто не смогу научиться тому, что умеют индейцы, ибо камни и полевые растения имеют целебную силу; еще он сказал, что может прогонять боль и исцелять, кладя на живот горячие камни. Мы же с нашим опытом и знаниями имеем, конечно, еще большую силу и способность к этому. Наконец, мы были вынуждены согласиться стать знахарями и лечить их, не опасаясь, что нас будут обвинять, если что-нибудь выйдет не так.
Способ, которым лечатся индейцы, таков: когда они заболевают, то зовут знахаря, а после того, как он их вылечит, отдают ему не только все, что у них есть, но даже собирают для него разные вещи у своих родственников. Самолечение состоит в том, что знахарь делает небольшой надрез в том месте, где ощущается боль, и сосет кожу вокруг надреза. Делают они также прижигания огнем, что снимется среди них очень полезным; я тоже его испробовал, и на меня оно подействовало хорошо[70], а после прижигания они дуют на больное место и думают, что этим выгоняют болезнь. Способ, которым мы их лечили, был такой; мы сотворяли над ними крестное знамение, дули, читали «Отче наш» и «Деву Марию» и от всего сердца молили господа нашего бога, чтобы он дал им здоровья и наставил их хорошо обращаться с нами. Услышал наши молитвы господь и в милосердии своем сделал так, что все индейцы, за которых мы молились, сотворив над ними крестное знамение, говорили, что они поправились и чувствуют себя хорошо. И по этой причине индейцы хорошо с нами обходились, отдавали нам свою еду, а еще давали шкуры и многие другие вещи
