Кораблекрушения - [17]
Глава XII
На следующий день сразу после восхода солнца индейцы, как и обещали, пришли к нам и принесли много рыбы и коренья, которые они едят и которые были похожи на орехи, одни размером чуть побольше, другие — поменьше[65]; большую часть этих кореньев они с немалым трудом достают из-под воды. Вечером они пришли снова и принесли еще больше рыбы и тех же кореньев, а также привели своих женщин и детей, чтобы они на нас посмотрели; мы щедро одарили их всех погремушками и бусами, и в следующие дни они опять навещали нас, принося с собой то же, что и в первый раз.
Посчитав, что у нас теперь достаточно рыбы, кореньев, воды и других припасов, мы решили вновь погрузиться в лодку и идти дальше своим путем. И вот мы вытащили лодку из песка, куда ее затянуло, и нам пришлось раздеться догола и тяжело потрудиться, чтобы стащить ее в воду, ибо были мы тогда таковы, что и более легкие работы давались нам с большим трудом. Когда же, наконец, мы сели в лодку и отошли от берега на два арбалетных выстрела, нас так сильно ударило волной, что все промокли с ног до головы; а поскольку мы были голыми и стоял сильный холод, весла выпали из рук и следующий удар волны перевернул лодку. Веедор и еще два человека уцепились за нее, думая спастись таким образом, но вышло все напротив: лодка накрыла их сверху и они утонули. Море, которое в этом месте было очень бурным, закрутило всех остальных в волнах и одним махом вынесло нас, полузадохнувшихся, на берег; не хватало только тех трех, что попали под лодку.
Все, кто спасся, остались совсем голыми, будто только что родились; мы потеряли все, что у нас было, и хотя это имущество мало что стоило, но для нас тогда оно значило очень много. И так как стоял ноябрь, и было очень холодно, и мы были настолько истощены, что легко можно было пересчитать все наши кости, то поистине являли мы собой подлинный образ смерти. О себе самом могу сказать, что начиная с месяца мая не ел я ничего другого, кроме жареного маиса, да еще ел рыбу не более десяти раз, а тех лошадей, которых убивали во время постройки лодки, не привелось мне попробовать ни разу. Я рассказываю так подробно об этих обстоятельствах для того, чтобы каждый мог пенять, в каком положении мы находились.
И в дополнение ко всему, что произошло с нами, подул северный ветер, так что все уже были совсем на краю гибели. Но смилостивился над нами наш господь, и мы, копаясь в головешках от костра, который разводили тут раньше, нашли огонь и разожгли огромный костер. И обратились мы к господу нашему богу, прося у него милосердия и прощения грехов и проливая обильные слезы, и каждый оплакивал не только себя самого, но более всего других, видя их и такой беде. А когда село солнце, индейцы, не знавшие, что мы пытались уплыть, снова пришли к нам и принесли еды; но, увидев нас столь непохожими на тех, какими мы были накануне, и в столь странном виде, они ужаснулись и повернули назад. Я пошел за ними и позвал их, и они вернулись, очень испуганные. Я объяснил знаками, что у нас пошла ко дну лодка и с нею утонуло три человека; и тут в их присутствии умерло еще два человека, и все мы, кто еще оставался в живых, были на пути к смерти.
Индейцы, узнав о неудаче, которая нас постигла, и о нашем бедственном положении, сели с нами, и от горя и жалости, что им привелось увидеть нас в подобном несчастье, все они разрыдались. Они плакали от всего сердца и так сильно, что их можно было слышать издалека, и длилось это более получаса; а то, что эти люди, такие неразумные, дикие и грубые, так из-за нас сокрушались, заставило меня и всех нас страдать еще больше и еще глубже понять и почувствовать наше горе.
Когда плач утих, я обратился к христианам и сказал, что они, если хотят, могут просить индейцев, чтобы те взяли их по своим домам; но некоторые из наших людей, побывавшие раньше в Новой Испании, ответили, что не следует просить об этом, ибо если индейцы возьмут нас по домам, то они потом принесут нас в жертву своим идолам. Однако, поскольку не было никакого иного спасения и поскольку любой другой путь еще скорее и вернее привел бы нас к смерти, я не стал обращать внимания на эти разговоры и первый попросил индейцев отвести нас в свои дома; индейцы показали, что сделают это с большим удовольствием, но чтобы мы немного подождали, а затем они выполнят нашу просьбу. После этого тридцать человек из них нагрузились дровами и пошли в свои дома, которые находились довольно далеко от этого места, а мы с остальными ждали их почти до ночи, когда они вернулись, взяли нас и быстро повели к себе. Поскольку был сильный холод и индейцы опасались, чтобы кто-нибудь из нас не умер в пути и не упал бы в обморок, они развели на дороге через равные промежутки четыре или пять больших костров, и у каждого из этих костров мы обогревались. Когда индейцы видели, что мы согрелись и собрались с силами, они вели нас к следующему и с такой быстротой, что у нас подкашивались ноги. Таким образом мы дошли до их домов и там увидели, что для нас приготовлен отдельный дом и в нем разведен сильный огонь.
