Кораблекрушения - [14]
Глава IX
Тот залив, из которого вышли, мы назвали заливом Лошадей[53] Семь дней мы плавали по бухтам в лодках, сидящих в воде до самой верхней обшивки, но не видели на берегах ничего заслуживающего внимания, а потом подошли к острову[54], расположенному недалеко от земли. Моя лодка шла первой, и с нее мы увидели, что к нам плывут пять каноэ с индейцами. Увидя нас, индейцы покинули свои каноэ, а мы их подобрали. Другие наши лодки прошли в это время вперед и обнаружили на острове несколько индейских домов; там мы нашли много сушеной рыбы, гольца, что при пашей нужде было большим подспорьем.
Затем мы отправились дальше и через две лиги прошли очень узким проливом между островом и землей; проливу дали имя Святого Мигеля, так как это было в его день.
Выйдя из пролива, мы пристали к берегу и, разобрав индейские каноэ, которые я захватил, нарастили борта у наших лодок, так что они теперь возвышались над водой на две пяди. После этого мы вновь поплыли вдоль берега по направлению к Рио-де-Пальмас, с каждым днем все больше страдая от голода и жажды; припасов у нас было очень мало, да и те подходили к концу, а вода уже кончилась, потому что бурдюки, сделанные из лошадиных ног, загнили и больше ни на что не годились.
Несколько раз мы входили в узкие заливы и бухты, которые глубоко вдавались в землю; все они оказались мелкими и опасными. Мы ходили по этим заливам тридцать дней и иногда встречали там индейских рыбаков, людей очень бедных и жалких.
К концу этих тридцати дней, когда жажда стала уже нестерпимой, мы, плывя ночью вдоль берега, заметили каноэ и понадеялись, что оно приблизится к нам; однако индейцы, несмотря на то что мы их окликали, не захотели подойти к нам, ни подождать нас. Так как дело происходило ночью, мы не стали преследовать их и продолжали идти своим путем, а когда рассвело, увидели маленький остров и подошли к нему, чтобы узнать, нет ли там воды. Но поиски наши были тщетными, воды на нем не было.
Когда мы, вытащив лодки на берег, ходили по острову, нас захватила сильная буря, поэтому мы задержались там на шесть дней, не осмеливаясь выйти в море. Мы пять дней ничего не пили и жажда стала такой непереносимой, что вынудила нас пить соленую воду; однако некоторые оказались при этом очень неосторожны, и у нас умерло сразу пять человек.
Я рассказываю обо всем этом кратко, потому что думаю, нет надобности в подробном описании наших невзгод и лишений; ведь каждый, приняв во внимание, где мы находились и сколь мало было у нас надежды на спасение, легко может представить, что должно было происходить. И вот, видя, что жажда наша все растет, а соленая вода нас убивает, мы решили не дожидаться неизбежной смерти на земле, но вверить свои души господу нашему богу и, презрев опасность, выйти в море. Так мы и сделали и пошли в том направлении, где, когда плыли к острову, видели ночью каноэ. В этот день нас столько раз заливало водой и разметывало в разные стороны, что казалось, никто не сможет избежать смерти. Однако смилостивился господь наш бог, не оставляющий людей и в самых тяжелых лишениях, и мы уже при заходе солнца обогнули один мыс и оказались в месте, укрытом от волн и ветра[55].
Навстречу нам вышло множество каноэ; индейцы с каноэ что-то нам сказали, но не стали нас ждать и повернули обратно. Они были хорошо расположены к нам и не имели при себе ни луков, ни стрел. Мы следовали за ними до самых их домов, которые находились недалеко оттуда, у края воды. Там сошли на землю и увидели перед домами много кувшинов с водой и печеную рыбу; их касик предложил все это губернатору, а его самого повел в свой дом. Дома этих индейцев были из циновок, и нам показалось, что они сделаны не как временные, а как постоянные жилища.
Когда мы вошли в дом касика, он дал нам много рыбы, а мы дали ему маиса, который принесли с собой; этот маис они тут же съели и попросили еще, и мы дали им еще, а губернатор сделал касику много подарков. В полночь же индейцы неожиданно напали на нас и на больных, лежавших на берегу, и на дом касика, где находился губернатор, и ранили губернатора камнем в лицо. Те из нас, кто были в доме, схватили касика, но с помощью индейцев, стоявших рядом, касик сумел вырваться, оставив в руках наших людей накидку из куньего меха, равного которому, я думаю, не найти нигде в мире. Этот мех имел запах амбры и мускуса столь сильный, что он был слышен на большом расстоянии[56]; в тех краях нам встречались и другие меха, но ни один из них не походил на этот.
Видя, что губернатор ранен, наши люди, находившиеся поблизости, взяли его в лодку. Мы распорядились, чтобы все наши люди вернулись в лодки и находились там с губернатором, а сами силою в пятьдесят человек остались на берегу охранять их от индейцев, которые в течение этой ночи еще трижды нападали на нас; натиск их был таков, что мы каждый раз вынуждены были отступать на расстояние брошенного камня. Среди нас не осталось никого, кто не получил бы рану, я тоже был ранен в лицо; и если бы у индейцев было больше стрел, они, несомненно, причинили бы нам гораздо больший ущерб. При последнем нападении капитаны Тельес, Дорантес и Пеньялоса с пятнадцатью людьми ударили по индейцам с тыла и принудили их бежать, после чего они оставили нас в покое.
