Кораблекрушения - [12]
Видя это, губернатор приказал всадникам, чтобы те сошли с лошадей и ударили по индейцам пешими. Контадор тоже спешился, и вот они напали на индейцев, а потом все снова сошлись к одному озеру, и таким образом мы овладели переправой. В этой стычке несколько наших людей было ранено, так что не помогло и хорошее вооружение. Некоторые наши люди клялись, что видели в этот день два дуба, каждый толщиной с бедро в нижней его части, и оба эти дуба были пронзены насквозь стрелами индейцев; и это совсем не удивительно для тех, кто знает, с какой силой и сноровкой пускают индейцы стрелы; ибо сам я видел одну стрелу, которая вошла в ствол тополя на целую четверть[43].
Все индейцы, которых мы встречали здесь, начиная от Флориды, вооружены луками, все они были рослыми и ходили нагими, так что издалека казались великанами. Индейцы этого народа[44] на редкость хорошо сложены, очень сухощавы и обладают большой силой и ловкостью. Луки, которыми они пользуются, толщиной с руку, а длиной в одиннадцать или двенадцать пядей[45], стрела летит из них с такой точностью, что всегда попадает в цель.
Пройдя лигу после этой переправы, мы вышли к другой, такой же плохой, но более длинной: она тянулась на пол-лиги, что делало ее еще труднее. Эту переправу мы прошли спокойно, без стычек с индейцами, ибо они уже израсходовали запасы стрел и теперь не осмеливались напасть на нас.
На следующий день, когда мы проходили другую такую же плохую переправу, я заметил следы людей, которые шли впереди нас, и дал знать о них губернатору, шедшему сзади; поэтому, хотя индейцы напали на нас, они не смогли причинить нам никакого ущерба: мы были готовы к нападению. Индейцы продолжали идти вслед за нами и после переправы, по ровному месту. Тогда мы развернулись и ударили по ним с двух сторон и убили двух человек; у нас были ранены двое или трое, я тоже получил рану. Поскольку индейцы успели добраться до леса, мы не смогли ни причинить им урона, ни нанести большого ущерба.
Так мы шли восемь дней, и после этой переправы индейцы больше не нападали на нас вплоть до того случая, о котором я сейчас расскажу. Мы отошли от переправы на одну лигу и двигались своим путем, когда индейцы, незаметно подкравшиеся к нам, ударили с тылу. Но тут закричал слуга одного идальго, шедший с нами; этого юношу звали Авельянеда. Авельянеда побежал назад на помощь тем, кто там находился, и индейцы попали в него стрелой, которая прошла с краю панциря и тяжело его ранила, пронзив насквозь всю шею. Он вскоре умер, и мы несли его тело до Ауте[46]. Путь от Аппалаче до селения Ауте занял у нас девять дней.
Когда мы прибыли в Ауте, то увидели, что весь народ оттуда ушел, дома сожжены, а маис, тыква и фасоль, которых там было в изобилии, уже созрели. Мы отдыхали два дня, а по прошествии этого времени губернатор просил меня отправиться на поиски моря, поскольку индейцы говорили, что оно расположено совсем близко от этого места. Мы уже знали, в какой стороне его надо искать, ибо по дороге сюда видели большую реку, которую назвали рекой Магдалены[47].
На следующий день, исполняя приказ губернатора, я взял с собой семь всадников и пятьдесят пехотинцев и вместе с комиссаром, капитаном Кастильо и Андресом Доран-тссом отправился на поиски моря; мы шли весь день и на вечерней заре вышли к бухте или к морскому заливу[48]; там было много раковин, что очень обрадовало наших людей; и мы возблагодарили господа бога за то, что он привел нас к морю.
Утром следующего дня я послал двадцать человек обследовать местность и узнать очертания берега. Люди вернулись на другой день вечером и сказали, что берег изрезан бухтами, которые глубоко вдаются в глубь земли и мешают узнать то, что нам нужно, другой же берег залива очень далеко.
Получив эти сведения и приняв во внимание неудобные очертания берега и отсутствие подручных средств, без которых его невозможно было обследовать, я решил вернуться к губернатору. Когда мы вернулись, то нашли губернатора и многих других людей больными; прошедшая ночь была для них очень тяжелой, потому что на них, больных, напали индейцы; во время стычки была убита одна лошадь. Я дал отчет обо всем, что было сделано, и о плохом расположении берега. Этот день мы провели в Ауте.
Глава VIII
На следующее утро мы покинули Ауте и шли весь день, пока не прибыли туда, где я уже побывал. Переход был очень трудным, так как не хватало лошадей, чтобы везти больных, и мы не знали, что нам с ними делать, к тому же каждый день заболевали все новые люди. Больно и жалко было видеть, в какой беде и нужде мы оказались. Придя на место, мы поняли, что дальше идти невозможно, потому что идти было некуда, а если бы и было куда, мы все равно не смогли бы двигаться: большая часть людей ослабела от болезней, так что мало осталось таких, которые еще были годны на что-нибудь.
Далее я не буду рассказывать об этом подробно, потому что каждый способен представить себе, что можно испытать в такой необычной и злосчастной земле, где ничего нельзя было сделать: нельзя было выбраться из нее, но нельзя было и оставаться. Однако мы не теряли веру в господа нашего бога, нашу самую надежную опору.
