Корабль Судного дня - [16]

– А как появился Каин? Почему вы решили, что она станет договариваться именно с вами? Может, она договорится со мной, вместо того, чтоб зарабатывать для вас новые триллионы баксов.

– Не смеши. Ты – пустое место, удачливое до поры; как только Инга терпела тебя десять лет.

Теперь ваше слово, товарищ «Глок». Всего один выстрел. Увы, пришлось стрелять не в Дарси; в самом деле, одна пуля вряд ли бы причинила ему особый ущерб.

Зато капсула, пробитая пулей, отправилась обратно; система универсальной защиты не позволила ей ускользнуть с «Олимпуса», дав команду на возвращение.

– Привет от пустого места.

Мой оппонент психанул – не умеют такие, как он, принимать трудности. У Дарси разом треснула его грудная клетка, превратившись в зев. Да он не только трансформант, но и метаморфант, быстро меняющий форму в любую сторону.

– Берсенефф, тебе не убить меня, мне жить тысячу лет. Ведь я вдыхаю жизнь в жилы новой цивилизации. А ты по-любому труп.

Тут капсула, у которой был выстрелом поврежден стабилизатор, ударилась об утес местной горы, потом еще раз; и развалилась, не долетев до стартового шлюза. Последние слова, которые услышал я от Дарси, были: «Что, надежда умерла раньше тебя?».

Пустая синь, выпивающая из меня тепло, метущееся сердце. Падаю, набирая ускорение. Но мне удалось ненадолго отрешиться. Границы моего тела резко увеличились. От меня разлетались белокрылые бабочки сознания, объединяющие меня и демов, я чувствовал потоки ветра на сотни метров от себя.

Надеждой стал кусок обшивки капсулы, который я смог ухватить. С помощью этого крыла начал ловить потоки воздуха, потренировался же при полетах с Асукой.

Но Дарси врезался в меня, лязгнув створками зева. Из-за него я действительно потерял надежду – кусок обшивки. Оставалось последнее – не дать хозяину «Олимпуса» благополучно приземлиться.

Спустя тридцать секунд я ухватил его за ногу.

Мой взгляд приковала водная поверхность внизу. Сейчас на ней распускался «цветок» – гроздья пузырей из аэрогеля, и число их прирастало в геометрической прогрессии. Система универсальной защиты не забыла о Дарси, его встречала подушка безопасности. И меня заодно.

Падение на гроздь пузырей напоминало миллион ударов мокрым полотенцем. Лишь когда оказался в воде, то понял, что жив. Оппонента я выпустил и потерял из виду. А он меня – нет. Вскоре меня атаковало создание, напоминающее и вурдалака, и моллюска – мантия, щупальца.

Бросок моллюска и содрана кожа с моего предплечья – капельки крови растворяются в воде, оставляя темный след. Дарси тащит меня вниз, хотя мог бы сразу перекусить пополам; хочет, чтоб я еще помучился. Судорожный вздох и мои легкие заполнила вода – тридцать секунд удушья и затем… я могу снова дышать. Волна сокращений проходит в моих легких, которые заработали в десять раз активнее, чем раньше – мне доступно жидкостное дыхание, спасибо моим демам. А человекообразный моллюск как будто растаял в голубизне воды. Но я почувствовал на дальних границах своего тела, откуда придет следующий удар. И сэра Дарси встретил осколок палладиевого стекла, который я захватил из его резиденции. Полоснул его еще пару раз, когда он пытался ухватить меня своими щупальцами и подтащить к пасти. Выпуская обильные клубы крови, великий вампир с перерезанными артериями отправился на дно. А я стал подниматься к поверхности.

6. Если б это был эпилог

Из-за преграды, построенной мной с помощью бухт троса, слышалось мычание драугов. У меня было время подобрать им квазинаучное название. Это ооцисты в цикле жизнедеятельности демов. Драуги не лезли ко мне, после того, как я уложил парочку из них куском арматуры у входа в свое убежище, точнее в бывший бар. Был невежливым, потому что ооцисты должны вскоре произвести юрких спорозоитов, известных мне как упыри. Затем часть спорозоитов перейдет на следующий этап в жизненном цикле и превратится в гаметоцитов-вурдалаков; возникнет зев на месте грудной клетки…

По счастью, драуги не оставили трупы своих коллег гнить на том же месте, а оттащили и сожрали, фыркая от натуги, когда грызли кости. Минусом было то, что я долгое время почти не спал. Драуги вряд ли бы вскоре полезли снова, а случайно влетевший упырь мог бы поживиться мной. Лишь несколько часов длилось отдохновение, когда мимо прошествовал лев-качок из подвигов Геракла. Его инстинкты освободились от воздействия психософта и на клыках повисли чьи-то кишки. Драугов он частично подрал, частично распугал.

С выпивкой на этом месте жительства было нормально, с закуской не очень – говорящие чипсы осточертели быстро. Сказать «я тебя не слушаю, потому и скушаю» было недостаточно, они протестовали…

От скуки и страха я вспоминал стихи, что читала мне бабуля в детстве. «Отворите мне темницу, дайте мне сиянье дня, черноглазую девицу, черногривого коня». Интересно, на что похож конь?

Моя темница на своем пути не встретится ни с одним небесным телом и выйдет на гелиоцентрическую орбиту с большим периодом обращения вокруг Солнца. Но вурдалаки или упыри не дадут мне умереть мирной алкогольной смертью.

Однажды, когда я почувствовал цветок вурдалачьих челюстей совсем рядом, Олимп вздрогнул. Ощутилась тряска, характерная для разгерметизации. Из-за преграды высунулась басисто скрежещущая пасть. Вот и всё. Но раздалось несколько выстрелов и тварь разнесло в клочья.