Корабль палачей - [105]

Все окружающие рассмеялись; прежде всего, для того, чтобы доставить удовольствие капитану, а затем и для того, чтобы подшутить над Рапси.

Пари капитана

Нам пришлось оставить заболевшего капитана Арнольда в Нью-Кастле. Временной заменой капитана «Фульмара» был назначен старина Мильн.

Это был бравый тип, весьма разговорчивый, но слушать которого было интересно. Однажды вечером во время вечернего чая в кают-компании он спросил меня, знаю ли я Муди.

— Разумеется, — ответил я, — мы несколько раз встречались на семи морях. Ему улыбнулась удача, потому что он командует одним из лучших наших лайнеров!

— В то время, о котором я говорю, он был капитаном гораздо менее известного торгового судна, а что касается удачи, то она отнюдь не всегда становилась на его сторону при заключении пари, — сказал Мильн.

— Мне приходилось слышать, что он чертовски увлекался заключением пари по поводу и без повода.

— Это чистая правда. Но выслушайте эту историю. Мы шли в Филадельфию, где нужно было загрузить некоторое количество нефти. В Ла-Манше стояла прекрасная погода, когда мы заметили вдалеке небольшой парусник странного вида. — Это люгер, — бросил помощник капитана.

— Простите, но это данди[26] — возразил Муди.

— Люгер…

— Данди…

— Люгер…

— Данди…

— Я готов съесть свой сапог, если это окажется не данди! — рявкнул Муди.

— Значит, заключаем пари? — уточнил помощник. — Тогда, если это окажется данди, свой сапог должен буду съесть я.

Парусник приблизился. Это оказался голландский люгер.

— Что же, значит, я проиграл и теперь должен съесть свой сапог, — сказал капитан.

Но помощник и два свидетеля заявили, что они вправе изменить условия пари и что теперь капитану нужно будет съесть всего лишь самый маленький сапожок, с которого отдерут подошву. В конце концов, достаточно будет съесть его половину.

Муди запротестовал, но был вынужден принять условия, назначенные выигравшим пари. На мостик позвали кока, некоего Мануэля Рокко, португальца, когда-то работавшего в большом парижском ресторане, пока судьба не выкинула неудачный для него расклад.

— Я приготовлю сапог соответствующим образом, — пообещал он, — но нам придется подождать захода в следующий порт, так как у меня отсутствуют нужные ингредиенты.

Все согласились с коком.

Наконец настал день, когда Муди должен был выполнить условия пари.

— Капитан, — сказал Рокко, — перед тем, как подать вам главное блюдо, я должен разбудить у вас аппетит с помощью других, более подходящих к случаю блюд.

— Валяйте, — согласился Муди.

Он был большим любителем поесть, и предложение кока понравилось ему. Свидетели уселись за стол, на который Рокко положил меню с привлекательными названиями блюд.

Первым в меню оказалось желе под названием «заливное из морепродуктов», которое Муди проглотил в два счета, высоко оценив его.

Потом последовали фаршированный рулет из камбалы под соусом бордо, запеченные в тесте почки в мадере, бедро козленка в маринаде из вина и, наконец, паштет из рябчиков.

— Все было просто великолепно, — признал Муди, облизываясь, — вы действительно пробудили во мне зверский аппетит, Рокко, но, должен признаться, я почти набил себе брюхо, и поэтому…

— Браво! — воскликнули свидетели, а Рокко рассмеялся.

— Вы уже съели половину сапога, капитан, — сообщил кок.

И он рассказал, что первое блюдо было приготовлено из тонко перемолотой кожи сапога, что для рыбы под маринадом использовалась кожа, вымоченная в крепком уксусе и долгое время продержанная на пару. Разные пряности довершили обработку сапога.

Больше всего хлопот причинило коку бедро козленка, но он использовал один из своих секретных рецептов, позволивший ему сильно размягчить кожу.

Таким образом, Муди, проигравший пари, рассчитался без особого труда с соблюдением всех условий.

Это рассказал мне старина Мильн, державшийся за живот от смеха, потому что он был огорчен тем, что Муди командует великолепным лайнером, тогда как ему приходится довольствоваться, да и то лишь в порядке временного замещения, командованием такой старой калоши, как «Фульмар».

Через год я встретил капитана Муди в одной из таверн Портсмута. Он свысока посмотрел на меня, но все же предложил опрокинуть стаканчик. Его каскетка была снабжена явно преувеличенным количеством золотых галунов, и тройные галуны на его рукавах сияли слишком ярко для меня, как скромного рулевого, а поэтому я с удовольствием прислушался к тому, что дьявол шепнул мне на ухо.

— Капитан, — сказал я, — вы не почувствовали этот запах? Мне показалось, что пахнет маринованной кожей… Да, конечно, это кожа, разве не так?

— При чем тут кожа? — недоуменно пробурчал он. — Вы это к чему, Джонни?

И тут его лицо перекосила гримаса.

— Черт возьми, кто вам это рассказал? — внезапно заорал он. — Я готов заключить пари…

— Не стоит, капитан!

— Готов поспорить, что это мерзкий тип Мильн! В то время его брат был помощником на моем судне, и именно он выиграл пари!

— Впрочем, я не слишком поверил в эту историю, — сказал я, чтобы успокоить беднягу.

— Не слишком поверил! — прорычал он. — Но я должен сказать вам, сушеная вы треска, что это чистая правда! Вы слышите? Чистая правда!