Корабль отплывает в полночь - [5]

– Ставлю два цента, – бросил Джо Слатермилл.

На этот раз для разнообразия он сыграл королевскую игру, получив одиннадцать. У шестерки было аж три зуба, и этот череп смотрелся лучше всех.

– Ставлю пятак без пенни.

Два Больших Гриба ответили на ставку, исподтишка улыбаясь друг другу.

Теперь Джо выбросил тройку и единицу. Даже единице удавалось смахивать на череп – череп циклопа-лилипута, – благодаря тому что единственная рубиновая точка была сдвинута от центра.

Он не торопился, бросал кости как будто в рассеянности. И трижды дуплетом выпадала десятка. Хотелось получше разглядеть, как долгорукая девица подхватывает со стола кубики. Ее пальцы на мгновение змейками подныривали под лежащие на черном мерцающем сукне кости – и он всякий раз ясно видел это.

Не может же это быть просто оптическим обманом! Кости не способны провалиться сквозь сукно, а вот этой белой руке в перчатке каким-то образом удается. И тотчас Джо вспомнил, как стол вообразился ему бездонным колодцем, пронизывающим всю Землю. Тогда получается, что только кости могут не проваливаться в него, а лежать в абсолютной пустоте. Или же лишь крупье способна погружать пальцы в бездну? Тогда проигравшийся бедолага, решившись на Большой Прыжок, разве что расшибет себе лоб.

В чем же тут дело, черт возьми?! Надо разобраться. Не хватало еще, чтобы в самый ответственный момент закружилась голова.

Он сделал несколько несложных бросков, для правдоподобия время от времени приговаривая:

– Ну давай, давай, крошка Джо.

Наконец план созрел. Джо выбросил две двойки, да так, что кости, отскочив от бортика, приземлились прямо перед ним. Секунда, чтобы игроки увидели выпавшие очки, – и его левая рука, на мгновение опередив руку в белой перчатке, прошла-таки сквозь сукно и зачерпнула кости.

Джо чуть не взвыл от дикой боли. Боже, такого ему еще не довелось испытать, даже когда он в первый раз полез к своей будущей Жене. Его в шею ужалила оса, именно в тот момент, когда он, преодолев свою нерешительность (ведь девчонка была капризной, строила из себя недотрогу и задирала нос), запустил руку под юбку. Но даже тогда не пришлось так стискивать зубы, чтобы не выдать адской боли. А сейчас было ощущение, будто он сунул руку в доменную печь. Немудрено, что эта тощая девица нацепила перчатки. Причем не иначе как асбестовые. «Хорошо еще, что левая», – подумал он, мрачно глядя на вздувающиеся пузыри.

Ему вдруг подумалось, что в недрах Земли должно быть чертовски жарко. Это проходили в школе, да и спустившись в двадцатимильную шахту, можно убедиться. Вот, наверное, жар оттуда и поднимается, и неудачник, совершив-таки Большой Прыжок, превратится в жаркое, не пролетев и ста ярдов, а уж до Китая доберется лишь крохотный уголек.

Мало того что пузыри на левой руке адски болели, так еще и Большие Грибы опять зафыркали, а Мистер Костинс снова налился кровью и разинул рот, чтобы позвать вышибал, – так широко разинул, что влезла бы целая дыня.

И вновь поднятая рука Великого Игрока выручила Джо. И тихий мягкий голос произнес:

– Ознакомьте его с правилами, Мистер Костинс.

И Мистер Костинс, глядя на Джо, проревел:

– Никто не имеет права брать брошенные кости со стола, кроме персонала. Таков закон нашего заведения!

Джо ответил ему лишь легким кивком и произнес ледяным голосом:

– Ставлю десять без двух.

И когда эта, все еще смехотворная, ставка была принята, выбросил «Фебу» – пятерку. Теперь по правилам он должен выкинуть опять пятерку, чтобы выиграть, или семерку – и вылететь. Но он довольно долго валял дурака, выбрасывая все, что угодно, кроме пятерки и семерки, покуда пульсация в левой руке не унялась и спокойствие не вернулось к нему. Правая рука ничуть не ослабела, она была столь же верна, как и всегда, а может, и вернее, чем когда бы то ни было.

Пока Джо приходил в себя, он время от времени поглядывал на Великого Игрока. Тот слегка кивнул ему, как бы извиняясь, прежде чем отвернулся, чтобы взять длинную черную сигарету у самой соблазнительной из красоток.

«Вот они какие, эти мастера, – вежливость даже в мелочах!» – восхитился Джо.

Без сомнения, щеголеватая толпа за спиной незнакомца – свита, хотя, в очередной раз бросая кости, Джо лениво окинул ее взглядом и приметил в задних рядах лоботряса, явно не вписывающегося в компанию. Это был одетый в элегантное рванье юноша со спутанными волосами, горящим взглядом поэта и ярким чахоточным румянцем.

Струйка дыма поднималась из-под черной широкополой шляпы, и то ли свет потускнел, то ли лицо Великого Игрока стало смуглее. Вот чертовщина! Джо готов был поклясться, что кожа Великого Игрока постепенно темнеет, словно пенковая трубка, если ее курить с немыслимой скоростью. Забавно, но ведь здесь и впрямь достаточно жара (и Джо убедился в этом на собственной шкуре), чтобы заставить пенку потемнеть, хотя жар-то, похоже, остается под столом.

Но как бы ни восхищался он в душе Великим Игроком, как бы ни примерял на себя его мастерство, все это ничуть не поколебало уверенности в том, что Великий Игрок излучает смертельную угрозу. Тронь его – и точно смерть. Если у Джо и оставались хоть малейшие сомнения, тот кошмар, что случился через минуту, развеял их начисто.