Корабль отплывает в полночь - [22]

– Если не ошибаюсь, – сказал Сифор, поднимая глаза, – передо мной преследуемый законом разбойник Амин…

– Преследовавшийся – когда еще существовал закон или, вернее сказать, видимость закона, чего я на своем веку не припомню, – перебил его проситель веселым басом.

– …который разорил сотню мелких владений, – как ни в чем не бывало продолжил Сифор, – который немилосердно грабил, похищал и убивал людей, о хитрости которого слагают легенды и которому нет ни малейшего дела до Великого наследия, чьим именем он нынче заклинает спасти себе жизнь.

– Да какая разница? – усмехнулся Амин. – Я прошу убежища, и ты обязан мне его предоставить. Таковы ваши законы. – Он покачнулся, покрепче ухватился за косяк и обернулся. – И если ты сейчас же не закончишь свою приветственную речь, она станет надгробной. Я, знаешь ли, остаюсь добычей, пока торчу на пороге.

В темных небесах что-то загудело. Узкий луч пронзил воздух, раскалив его добела, в дюжине ярдов от Сифора и Амина, и там, где он соприкоснулся с землей, вспыхнуло пятно нестерпимо яркого света. Громыхнуло, запахло паленым, накатила волна жара.

Сифор зажмурился и сделал шаг назад. Но его ответ Амину в воцарившейся тишине прозвучал все так же спокойно и разумно:

– Ты прав, во всем прав. Прошу тебя, проходи. – Сифор посторонился и склонил голову. – Добро пожаловать в Приют на Унылом холме, Амин. Мы даруем тебе убежище.

Пошатываясь, но демонстрируя при этом некоторую удаль, разбойник вошел в низенькую дверцу. Когда он проходил мимо Сифора, снаружи раздался стон – такой, от которого бросает в дрожь. Сифор внимательно посмотрел на Амина:

– Ты явился не один?

Тот покачал головой и повернулся так, что красные лучи восходящего солнца упали на его худое, с крупными чертами лицо – лицо опасного рыжего божества, героя, среди предков которого был лис.

– Может, зверюгу какую взрывом опалило, – предположил он, обнажив зубы в ухмылке.

Сифор ничего не ответил.

– Хиосикс! Тенекс! – воскликнул он. – У нас гость! Займитесь его ранами. Возьмите у него оружие.

Затем снял со стены маленькую прозрачную сферу на темной цилиндрической подставке и вышел.

Снаружи простиралась изрытая пустошь, на которой, казалось, совсем недавно бушевал лесной пожар; это впечатление усиливала растянувшаяся вдоль горизонта алая лента восхода. На фоне неба темнели силуэты мертвых и больных деревьев.

Сифор обогнул место взрыва, высоко держа сферу, внутри которой теперь ярко горела изогнутая проволочка. Снова послышалось гудение. Но Сифор не стал смотреть вверх – лишь покачал светящейся сферой, чтобы привлечь к ней внимание.

Снова стон. Сифор обратил свой взгляд к металлическому отблеску. Потом сделал несколько шагов и наткнулся на обломки небольшого флаера. Рядом в неестественной позе лежал, раскинув руки, кто-то маленький, облаченный в роскошный синтетический наряд.

Сифор освободил тонкие запястья и удобнее расположил сломанную лодыжку. Мальчишка вздрогнул и сделал попытку отползти, а потом открыл глаза.

– Сифор! Сифор из Приюта на Унылом холме! – В пронзительном голосе звенело удивление.

Вытаращившись на Сифора, мальчишка уцепился худыми пальцами за его серый рукав.

Гудение нарастало, будто следом за одной осой подтянулся весь рой.

– Ты в безопасности, – сказал Сифор. – Амин ушел. Совсем скоро здесь будут люди твоего отца.

Мальчишка сжал его рукав еще крепче.

– Не отдавай меня им, – неожиданно прошептал он.

– Ты меня расслышал? Я сказал, что приближаются люди твоего отца.

Мальчик кивнул.

– Прошу, не отдавай меня им! – повторил он умоляюще. – Сифор, я хочу остаться с тобой. Остаться в Приюте!

Четыре флаера приземлились друг за другом, от их репульсоров полетели черные комья земли. Из каждого летательного аппарата выпрыгнули двое.

Раненый отчаянно вцепился в руку Сифора, будто надеялся вытрясти кивок или ободряющую улыбку. А потом в его глазах заплясал по-мальчишески хитрый огонек.

– Убежище, – прошептал он. – Сифор, я прошу убежища.

Сифор ничего не ответил – лицо оставалось все таким же бесстрастным, – но поднял с земли сферу и прицепил к поясу, а потом осторожно взял мальчика на руки.

К ним подбежали люди из флаеров. На синих синтетических комбинезонах и обтягивающих голову капюшонах красовалась одна и та же эмблема. В руках были бластеры. Эти люди походили на солдат, только им недоставало дисциплины, а лица покрывал темный налет животной тоски, чуть ли не осязаемая тонкая пленка. Из-за этого налета они не походили на людей – почти не походили.

По сравнению с их нарядами серое одеяние Сифора выглядело грубым и убогим, но его бледное лицо, суровое и аскетичное, будто вырезанное из слоновой кости, сияло тем светом, рядом с которым их лица казались еще темнее.

Теперь, когда пришельцы приблизились, стала заметна их неуверенность.

– Мы люди Аяртена из Росселя, – объяснил один. – А это его сын. Мальчика похитил разбойник Амин – хотел потребовать выкуп. Мы сбили его флаер.

– Я знаю, – отозвался Сифор.

– Спасибо тебе, сторонний человек, что помог сыну Аяртена, – подхватил другой.

Он шагнул вперед, чтобы забрать мальчика, но как-то нерешительно.

Раненый цеплялся за Сифора. Тот молча повернулся и зашагал к темному квадратному зданию Приюта.