Корабль и другие истории - [61]

Шрифт
Интервал

                                                             дюжина.
Одна из семи-пятниц-на-неделе от завтрака
                                                      до ужина.
Число — ветром унесло. А уж день, простите,
                                                      не скажу и какой.
Махнул рукой.
Чинил: насос, кран, мотоцикл, крышу,
                                                      лодочный мотор.
Чистил, простите, туалет.
Нашел пару штиблет
                                (почти новые, в канаве, —
                              ох, эти чертовы дачники…).
Копал яму (выкопал две).
Красил забор.
Чистил трубу.
Бочку таскал на горбу.
Ну, а потом (это еще мой отец говорил, —
бьесся, бьесся, к вечеру напьесся…) —
Взяли мы на троих и пошли.
И что бы вы думали?!
На шоссе вышли и об асфальт рюхнули!
Ай да денек! Такой денек! Этакий денечек!
                                                      Разэтакий!
Как домой шел, луна выплыла.
Большая, как не отсюда, не из той области.
И в таком-то подобии и образе — не видывал
                                                                 давно.
Спать лег — а она светит в окно.
Занавеску бы задернуть — а занавески нет.
Газету бы привесить — а и газеты нет.
Тряпку бы прибить — да неохота ночью гвозди
                                                                  искать.
Помучился и стал спать.
А там…
Дым коромыслом. Курит народ — ну, нещадно!
И чадно изрядно.
Пол дощатый.
Потолок сводчатый.
Столы и скамейки деревянные, доски —
                                                      шире не бывает.
Девчушки в фартучках бегают, и парнишки
в фартучках шныряют.
Все складненько.
Кругом пиво хлобыщут.
И говорят — все как бы по-ихнему,
А двое как бы по-нашему.
И я якобы с теми двоими
За одним столом пиво пью.
Но будто я есть
И как бы меня и нет —
Сон, в общем.
Один словно бы доктор,
Но не врач;
А второй — что ли, приятель его,
А может, так, по случаю;
Сон, короче говоря.
И тот, который доктор, говорит:
«А что, Ауэрбах, изменился ли я?»
(Фамилия такая странная,
То ли немецкая, то ли еврейская,
Даже я запомнил.)
И тот, который Ауэрбах, отвечает.
И далее в таком роде.
Ауэрбах
Пожалуй, что-то в вас переменилось,
С тех пор, как вы заделались начальством.
Но вы теперь заходите не часто,
Могу и ошибиться.
Доктор Ф.
Ошибайся.
А все-таки, есть перемена? есть?
Ауэрбах
Мне кажется, вы стали повальяжней,
Костюм получше…
Доктор Ф.
Только и всего?
Ауэрбах
Ну, на лицо вы малость похудели,
И поседели вроде бы…
Доктор Ф.
Ну, ладно.
Оставим это. — Что мы пьем сегодня?
Ауэрбах
Баварское! Эй, Юта, Хельга, живо,
Нам с господином доктором шесть кружек.
Я правильно вас называю: доктор?
Или теперь вы — господин директор?
Доктор Ф.
Зови, как раньше звал.
Ауэрбах
И бутерброды, и салат «У Марты»,
Да не забудьте парочку сосисок.
Юта
………………………………………
Хельга
………………………………………
Ауэрбах
У доктора, чай, считанное время,
Пошевелитесь.
Доктор Ф.
Здесь — без перемен.
Ауэрбах
Да, так же весело и так же людно.
Доктор Ф.
И так же шумно и гостеприимно.
Хельга
………………………………………
Ауэрбах
Спасибо, детка.
Юта
………………………………………
Доктор Ф.
Да, все так, как надо.
Ауэрбах, я пью за наше дело,
За нашу нацию, за нашу жизнь,
И за тебя!
Ауэрбах
Я присоединяюсь.
Вот я хотел все, доктор, вас спросить…
Не то чтобы мне надо было знать,
Но всякое о вас болтают люди,
А городок-то маленький…
Доктор Ф.
И что?
Ауэрбах
Известно, любопытство заедает,
Вы не подумайте чего дурного.
Доктор Ф.
Я не подумаю.
Ауэрбах
Да говорят,
Что водят к вам из лагеря тех… этих.
И будто вы — ну, точно чародей, —
Умеете их так лечить, что дети
Становятся как будто старики,
А старики точь-в-точь как молодые.
Доктор Ф.
Что говорят еще?
Ауэрбах
Еще болтают,
Что женщин превращаете в мужчин,
Младенцев в поросят или телят,
И все это при помощи науки.
Доктор Ф.
Не верь.
Ауэрбах
А для чего солдаты
Так охраняют ваше заведенье?
И почему наведывался к вам…
Доктор Ф.
Молчи, Ауэрбах. Твое здоровье.
Ауэрбах
Я понимаю, доктор. Извините.
Доктор Ф.
Прощай, я ухожу.
Ауэрбах
Всегда вам рады.
А если что не так, уж вы простите.
Доктор Ф.
Все замечательно.
И прочь пошел.
Через дым, мимо столиков, высокий такой.
Видный из себя.
Молодой еще, но здорово с проседью.
Глаза серые. Нос тонкий.
На кого-то похож, на кого — не знаю.
А Ауэрбах-то этот толсторожий,
Все ему вслед глядел, головой качал,
Потом встал и за стойку отправился.
Хозяин он тут, что ли?
И пиво недопили.
Я стал допивать.
Не пропадать же добру, хоть и сон!
Ох и пиво! Вот так пиво! Знаменитое!
Цвет какой! И пена разэтакая!
Пью, пью, а сам думаю: где это я?
На кино похоже.
И говорят, догадываюсь, по-немецки.
«Айн», — говорят «швайн», — говорят, —
«Зиг», — говорят, — «криг», — говорят, —
«Кнехт», — говорят, — «шлехт», — говорят.
Похоже, что Германия еще не капитулировала.
И пока не собирается.
Встал я. Ну, думаю, все им сейчас выскажу.
Заговорил по-нашему.
Все на меня смотрят. Рыла оборотили.
Некоторые с пистолетами. Двое с автоматами.
Трое с гранатами. Один с бомбой.
Говорю им по-всякому, что о них думаю,
А о себе думаю — кранты!
Повскакали они со своих мест,
А я с койки упал —
                             и проснулся.

4. КОРСАКОВ. СОН ТРЕТИЙ

Все это развеял он по ветру, выгнал душу свою из дома за дверь, поэтому не должно быть ему прощения.


Еще от автора Наталья Всеволодовна Галкина
Голос из хора: Стихи, поэмы

Особенность и своеобразие поэзии ленинградки Натальи Галкиной — тяготение к философско-фантастическим сюжетам, нередким в современной прозе, но не совсем обычным в поэзии. Ей удаются эти сюжеты, в них затрагиваются существенные вопросы бытия и передается ощущение загадочности жизни, бесконечной перевоплощаемости ее вечных основ. Интересна языковая ткань ее поэзии, широко вобравшей современную разговорную речь, высокую книжность и фольклорную стихию. © Издательство «Советский писатель», 1989 г.


Ошибки рыб

Наталья Галкина, автор одиннадцати поэтических и четырех прозаических сборников, в своеобразном творчестве которой реальность и фантасмагория образуют единый мир, давно снискала любовь широкого круга читателей. В состав книги входят: «Ошибки рыб» — «Повествование в историях», маленький роман «Пишите письма» и новые рассказы. © Галкина Н., текст, 2008 © Ковенчук Г., обложка, 2008 © Раппопорт А., фото, 2008.


Вилла Рено

История петербургских интеллигентов, выехавших накануне Октябрьского переворота на дачи в Келломяки — нынешнее Комарово — и отсеченных от России неожиданно возникшей границей. Все, что им остается, — это сохранять в своей маленькой колонии заповедник русской жизни, смытой в небытие большевистским потопом. Вилла Рено, где обитают «вечные дачники», — это русский Ноев ковчег, плывущий вне времени и пространства, из одной эпохи в другую. Опубликованный в 2003 году в журнале «Нева» роман «Вилла Рено» стал финалистом премии «Русский Букер».


Покровитель птиц

Роман «Покровитель птиц» петербурженки Натальи Галкиной (автора шести прозаических и четырнадцати поэтических книг) — своеобразное жизнеописание композитора Бориса Клюзнера. В романе об удивительной его музыке и о нем самом говорят Вениамин Баснер, Владимир Британишский, Валерий Гаврилин, Геннадий Гор, Даниил Гранин, Софья Губайдулина, Георгий Краснов-Лапин, Сергей Слонимский, Борис Тищенко, Константин Учитель, Джабраил Хаупа, Елена Чегурова, Нина Чечулина. В тексте переплетаются нити документальной прозы, фэнтези, магического реализма; на улицах Петербурга встречаются вымышленные персонажи и известные люди; струят воды свои Волга детства героя, Фонтанка с каналом Грибоедова дней юности, стиксы военных лет (через которые наводил переправы и мосты строительный клюзнеровский штрафбат), ручьи Комарова, скрытые реки.


Вечеринка: Книга стихов

В состав двенадцатого поэтического сборника петербургского автора Натальи Галкиной входят новые стихи, поэма «Дом», переводы и своеобразное «избранное» из одиннадцати книг («Горожанка», «Зал ожидания», «Оккервиль», «Голос из хора», «Милый и дорогая», «Святки», «Погода на вчера», «Мингер», «Скрытые реки», «Открытка из Хлынова» и «Рыцарь на роликах»).


Пенаты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Сигнальный экземпляр

Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…


Диссонанс

Странные события, странное поведение людей и окружающего мира… Четверо петербургских друзей пытаются разобраться в том, к чему никто из них не был готов. Они встречают загадочного человека, который знает больше остальных, и он открывает им правду происходящего — правду, в которую невозможно поверить…


Очень Крайний Север

Юрка Серов — попаданец! Но он попал не в сказочный мир, не в параллельную вселенную, не на другую планету. Из тёплого кресла институтской лаборатории он выпал на Крайний Север 90-х. И причина банальна: запутался в женщинах. Брат позвал, и он сбежал. Теперь ему нужно выживать среди суровых северных парней, в полевых условиях, в холоде, в жаре, среди бескрайних болот и озер. «Что было, что будет, чем сердце успокоится»? А главное: сможет ли Юрка назвать себя мужиком? Настоящим мужиком.


Громкая тишина

Все еще тревожна тишина в Афганистане. То тут, то там взрывается она выстрелами. Идет необъявленная война контрреволюционных сил против Республики Афганистан. Но афганский народ стойко защищает завоевания Апрельской революции, строит новую жизнь.В сборник включены произведения А. Проханова «Светлей лазури», В. Поволяева «Время „Ч“», В. Мельникова «Подкрепления не будет…», К. Селихова «Необъявленная война», «Афганский дневник» Ю. Верченко. В. Поволяева, К. Селихова, а также главы из нового романа К. Селихова «Моя боль».


Пролетариат

Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.


Семь историй о любви и катарсисе

В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.