Корабль - [6]
—Постойте, вы не можете нисколько не понимать мою взволнованность, ведь я здесь только первый день, и, очевидно, у меня должны были возникнуть вопросы. Я столько всего видел, а никто даже не собирается это как-то объяснить! Если честно, пока что я нахожусь в ужасной растерянности и даже не знаю, что мне со всем этим делать! Хочется просто забиться в угол и… Я не знаю! Не хотите мне отвечать, так скажите хоть, где, как и у кого я могу всё узнать. Ну неужели с вами никогда не случалось ничего подобного? Последние слова я произнёс уже почти что навзрыд.
—Мы пришли, , будто вовсе ничего не услышал.
Мы стояли возле ржавой стальной двери. Сервус подошёл к ней поближе, взялся за затвор и, приложив, как показалось, немалые силы, повернул его. Механизм ответил скрипом. Сервус потянул за ручку, и дверь сдвинулась. Мы были овеяны прохладным прелым воздухом. Сервус мигом ступил внутрь, я последовал за ним.
–Что со мной было и чего со мной не было – не ваше дело! Идти вам с подобными расспросами некуда, не к кому, да и незачем. В действительности мне совершенно не ясно, каких объяснений вы ждёте и от кого. Для начала разберитесь в себе, а не лезьте к другим со своими глупостями! Как по мне, у человека, который говорит подобную бессмыслицу, просто-напросто не всё в порядке с головой. А что насчёт вашего желания забиться в угол, то тут я могу точно сказать, что на идиотство вроде этого у вас элементарно не будет времени, так как вы здесь в первую очередь для того, чтобы работать, а не выдумывать непонятную белиберду и лентяйничать. Запомните, на Корабле никто не смеет валять дурака! Неожиданно ответил он, повергнув меня в шок и недоумение. Довольно быстро эти эмоции переросли в досаду и сильное негодование, и будучи не в силах больше сдерживаться, повысив голос, я заметил ему на эту реплику: —А вот здесь вы не правы, могу поспорить! На верхних этажах я видел кучу людей, которые только и занимались тем, что ублажали себя и предавались всяческим утехам! Какова их миссия? Разве они, по-вашему, не валяют дурака? Как вам такое? И знаете, что ещё я вам скажу? Я дам вам эдакий совет! Вам следует серьёзно подумать, прежде чем отвечать, так как здесь, бесспорно, правда на моей стороне!
Не ожидав от меня ничего подобного, он застыл, после чего я увидел, как его серое лицо начало краснеть, и тут-то он обрушился на меня в ответ:
—Как смеете вы критиковать и подвергать сомнению устройство Корабля?! Уж не знаю, что вы там видели, но что бы это ни было, если оно существует, значит, так должно быть и по-другому быть не может! Как вы не понимаете, что Корабль идеален во всех своих проявлениях и гранях! Нет ничего более справедливого и правильного, чем Корабль! За подобные высказывания вы запросто можете лишиться своей жизни! Так уж и быть, я спишу это на вашу юность и незнание, но впредь не смейте даже думать о вещах вроде тех, что вы с такой решимостью на меня выплеснули!
Я промолчал.Сделав каменное лицо и отбросив в стороны все свои эмоции, я стал всматриваться в глаза этого человека. И я провалился в эти глаза, я уже тонул в своих мыслях, отстранившись от всего происходящего. В те минуты появилось чувство, словно я был проглочен странным, сильным Сновидением. Казалось, что оно подменило все вещи вокруг, и даже моё тело теперь принадлежало вовсе не мне. Всё изменилось и в то же время осталось прежним. Вещи, помещение, всё слилось воедино и стало давить на меня со всех сторон. Стало трудно дышать. Появилось очень странное и страшное ощущение, которое мучило меня и никак не оставляло в покое. Почва реальности ушла из-под ног, и странный Сон, прорвавшийся на её место, захватил мои чувства и стал пережёвывать мой рассудок. Да, о странное, странное чувство! Неспособная переварить, подобная сну Реальность будто жевала меня.
Я размышлял: «Глупости какие-то, он говорит про Корабль так, будто это живое существо. Может, мне это показалось? Так или иначе, одно я теперь знаю наверняка: лучше держать свой язык за зубами, пока не выяснится, что здесь на самом деле происходит».
Так стоял я и думал, пока Сервус не потряс меня за плечо. Я сразу пришёл в чувство и увидел, как он протягивал швабру и безуспешно пытался сунуть её в мои руки. «Что ж вы не берёте? У меня нет времени на ваши причуды. Швабру в руки и бегом на палубу! А также возьмите стоящее в углу ведро. Позже я покажу вам место вашего ночлега. А теперь мне нужно идти, вы и так надолго оторвали меня от моих дел»,– сказав это, он стремительно пересёк помещение, вышел и скрылся в свете дня.
Постояв ещё немного и отделавшись от сонного тумана, окутавшего мой разум, я стал искать глазами нужную вещь. Благо я быстро наткнулся на неё. «Видимо, палубу давно никто не мыл», – рассудил я, посмотрев на окутанное паутиной ведро. «Но как может это быть правдой? Ведь на Корабле так идеально всё устроено!, подумал я. Подняв ведро, я обнаружил, что оно было наполнено грязной, протухшей водой. «Ну, так как я не знаю, где достать свежую, и мне, в общем-то, всё равно, сойдёт и так», – продолжая посмеиваться, сказал я про себя. Я осмотрел комнату. Её можно было описать двумя словами: пыль и хлам. Поодаль от себя я обнаружил краник. «Сойдёт и так», – повторил я ещё раз.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Данная работа представляет собой предисловие к курсу Санадиса, новой научной теории, связанной с пророчествами.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.
Константин Фрумкин – известный российский философ, культуролог. Он является одним из инициаторов создания и координатором Ассоциации футурологов.Для работы над сборником, который представлен вашему вниманию, К. Фрумкин привлек лучших российских футурологов, которые исследует наиболее интересные проблемы, связанные с образами будущего. Чем закончится современный кризис цивилизации, каким будет «постчеловечество», к чему приведет развитие «информационного общества», какой будет его мораль и какие принципы будут определять его существование – вот лишь несколько тем сборника.Позиции авторов не всегда совпадают, но тем интереснее читать эту книгу, в которой представлен такой широкий спектр взглядов.
Автор книги – известный религиозный философ – стремится показать, насколько простая, глубокая и ясная вещь «настоящая философия» – не заказанное напористой и самоуверенной протестантской цивилизацией её теоретическое оправдание, а честное искание Истины – и как нужна такая философия тем русским людям, которые по своей натуре нуждаются в укреплении веры доводами разума.В форме увлекательных бесед показаны не только высоты и бездны европейской философии, но и значительные достижения русской философской школы, уходящей своими корнями в православное мировосприятие.