Корабль Чокнутых Трупов - [5]

— Знакомьтесь, — учтиво поклонился Романов девушке, — Анна Штафф, майор отдела по работе с особыми ситуациями при ХаСОМ.

Старик взглянул в лицо Анны, ехидно усмехнувшись. Коротко стриженные черные волосы, большие синие глаза с фиолетовой каемочкой на радужке, немного удлиненные к вискам. Кожа лица бледная, губы тонкие, сжаты в ниточку, нос прямой, скулы высокие.

— Ничего особенного, — вынес вердикт Олеш, — Это должно впечатлить капитана настолько, чтобы он согласился работать с нами? — скептически добавил он.

— Это моя ученица, Олеш. Да, это Олеш Граут, глава СГБ Протектората.

— Это должно впечатлить меня настолько, чтобы я прониклась доверием? — приподняла одну бровь Штафф.

Старик улыбнулся.

— Может, ты и прав, Марк, — задумчиво протянул он, всматриваясь в Анну цепким профессиональным взглядом старого разведчика. — Может ты и прав…

— Какие будут распоряжения, полковник? Вам не удалось договориться с капитаном Морганом?

— Не удалось, — подтвердил Романов. — Решил оставить его тебе, — он улыбнулся одними уголками губ.

— Надо было еще тогда его оставить, — сказала Штафф, присев рядом с полковником и закуривая длинную тонкую сигарету. — Если бы не его команда в тот раз… он бы мне все рассказал.

Глава разведки знал старую историю о том, как некоторое время назад Романов уже пытался привлечь на свою сторону Ричарда Р. Моргана, но тот сумел уйти от столь навязчивого предложения с помощью своей старой команды корабля, сумевшей достать его даже из схронов ХаСОМ. В тот раз, как помнил Олеш, некий майор почти сумел «уговорить» Моргана поделиться с ХаСОМ, да и с полковником, секретами своих внезапно появившихся возможностей. Романов был куратором перспективных курсантов еще на заре своей карьеры. В те далекие времена полковник был пониже рангом, верил в идеальный мир и высшую расу — человечество.

И вот, по прошествии некоторого времени, один из его подопечных, который показывал неплохие результаты в десантном корпусе, внезапно оказался единственным выжившим из целого бота сгоревших в угольки десантников.

Причем, насколько знал Граут, Рик не просто выжил, но и некоторым образом изменился. Во всяком случае, спонтанные переломы линий вероятности и замедление основного течения времени у Моргана ранее замечены не были. Все бы так и осталось на уровне слухов и домыслов, если бы Романов не нашел скромную сводку дежурного орбитальной базы, оказавшейся ближайшей к точке выброса дрейфующего бота. В сводке дежурный написал о том, что объект появился в зоне определения из самого пространства. Следов тахионного излучения, работы гиперканала или иных дырок в пространстве и времени обнаружено не было. Имелось, правда, указание на сигнал маяка, работавший сразу в нескольких временных линиях, включая и будущее.

Самым интересным было то, что на боте не имелось тайм-привода. К тому же, еще ни один тайм-привод не сумел подавать сигнал С.О.С в будущее.

С тех пор за рядовым служащим Ричардом Морганом установили негласное наблюдение. И когда Романов понял, что способности капитана удивляют даже самого Моргана, он решил предложить ему сотрудничество. Чужими руками, через подставных лиц, но это дало полковнику осознание одной детали: если Рик не хочет, ничего в пространстве не изменится. И никакие приказы тут не властны.

Тогда он отдал капитана скромного, на тот момент, хронокурьерского судна под «опеку» ХаСОМ, где он и попал в руки майора по деликатным поручениям Анны Штафф.

— С командой капитана вот-вот разберутся, — деловым тоном сказал Романов. — Ты здесь как раз для того, чтобы наверстать упущенное.

— Что от меня требуется? — затушив сигарету, спросила Анна, спокойно взирая на клумбу с разноцветными холодостойкими цветами через дорогу. Радужные лепестки больших соцветий едва видимо качались под теплым ветерком, распространяя вокруг себя сладковато-горький аромат.

— Когда Рик потеряет команду, — сухо начал полковник, — тогда и начнется твоя работа, Анна. Будешь наблюдать и изучать уникальность нашего капитана. С одним маленьким отличием: вместо привычной тебе работы напрямую надо будет просто отправлять отчеты о жизни Моргана.

Майор бросила быстрый взгляд на полковника, но взяла себя в руки.

— Задание одностороннее? Возвращения не предусмотрено? — спокойно спросила она.

Романов ответил не сразу. Он выдержал положенную паузу, которая должна была соответствовать всей тяжести ситуации, когда ты отправляешь на смерть одного из лучших своих учеников.

«Нельзя говорить людям, что у них нет надежды, — всплыли в памяти Романова слова его деда. — Вот помню я, однажды завалило нас снегом, а передатчик сломался, да и выбраться на технике не вышло, последний техник помер. В мое-то время еще не на каждом углу кнопок ваших понатыкали. И вот сидели мы долго, каждый знал, что в любой момент умереть может. Воздух-то не бесконечный, фильтры в бункере не справлялись. Но никто о смерти не говорил. Все только планы строили, что сделают, когда обратно вернутся. Как жену обнимут, как в кабак пойдут, как потом своим детям со смехом рассказывать будут о случившемся. А видишь, как вышло… я да еще трое наших потом могли рассказать. Из двух десятков только мы и остались. Потому и остались, что верили — будет, что и кому говорить после. Кто сдавался, того смертушка и забирала. Да только никому и никогда я, Марк, этого не рассказал. А тебе говорю, чтобы запомнил: нельзя отнимать надежду, даже если она лжива».