Копия - [68]

– Я догадываюсь, о чём ты молчишь. Конечно это вариант, но, к сожалению, насколько мне известно, человечество ещё не сумело вырастить “ракового волка”. Искусственные, прирученные клетки рака или подобный им вирус, уничтожающие настоящие, это действительно выход. Даже уверен, за этим будущее в онкологии.

– Знаешь,– Джессика всхлипнула и на ладонь упала слеза, незаметно проделав свой короткий путь по щеке, спрятавшись за опущенными, словно театральный занавес, локонами волос, – может, поступила не правильно, но я нашла дневник Линды и не смогла удержаться. Для любой матери это выше её сил. Эти месяцы моя девочка думает только обо мне, а три дня назад прочитала, что она окончательно решила стать доктором и именно онкологом, выбрав приоритетными науками в школе математику, биологию, органическую химию и физику. Я очень счастлива и горжусь её выбором, но почему он был сделан именно так?

Айван присел рядом на кровать, и она сразу уткнулась ему в плечо, приняв его теплую руку на своих волосах, а в воздухе продолжал давить плотной тяжестью вопрос, на который не было ответа. Прошло несколько минут и по дыханию Джессики, чувствовалось, что она успокоилась, спрятав свою боль опять далеко внутрь, как привыкла делать последнее время, а ещё немного спустя уже безмятежно обсуждала сложность выбранной дочерью профессии. Кто мог подумать, который раз рассуждала она, что именно Стеблин станет для неё единственным на данный момент человеком, с которым позволяла себе полностью раскрыться, не выбирая тем и не подбирая слова. Иногда, оставаясь одна дома, ловила себя на мысли, что в другой жизни они были бы хорошей парой, заполняя обоюдно свой уютный мирок пониманием и теплом. Просто, как часто происходит с людьми, созданными друг для друга, встреча произошла не в то время, не в том месте и не при тех обстоятельствах. А вся абсурдность этой ситуации заключалась в том, что он официально был её мужем.

Неведение о его прошлом (да и не стремилась что-либо узнать), кроме финансовых незаконных махинаций, Джессике не мешало ощущать близкую родственную душу, при этом понимая, насколько они из разных слоёв социального пирога. Она, всю свою жизнь, спешащая, не выспавшись, в простенькой одежде утром на фабрику, а затем домой и он, возможно, именно в эти моменты, летящий на белоснежном самолете Влада куда-нибудь во Флориду, прокручивая сотни тысяч долларов по своим схемам нажатием пару клавиш ноутбука. Кажется, какая колоссальная разница в экстерьере и насколько она оказалась минимальна в оформление интерьера.

Конечно, Айван прекрасно видел, как довольно быстро произошли изменения в их отношениях и хорошо помнил первую встречу с ней в нью-йоркской тюрьме, где сказал брату, что это плохая затея. Сейчас же он считал её гениальной. Тогда Джессика больше напоминала поломанную куклу, которая с огромным усилием и скрежетом, не понимая, что происходит, безвольно подчинялась каждому движению нити, создаваемое Владом. Теперь же, в этой комнате для свиданий, перед ним был самый обычный человек с той долей наивности, которая умиляет, но не делает глупой и в то же время способный выдать холодную расчетливую мысль. Это сочетание приятной душевной простоты и умение проводить анализ было редкостью для женщин, а потому очень нравилось Айвану. Он не любил глупышек, думающих только эмоциями, выдаваемые природным инстинктом, но и явное превосходство математического склада ума делало представительниц слабого пола в его глазах такими же безрассудными, которые обязательно совершат непростительную ошибку в своей жизни, так как прислушаться к чужому мнению, тем более мужчины, для них равносильно переступить через себя. В этом смысле у Джессики был идеальный баланс.

Как пелось в одной хорошей песне случайно услышанной им на волнах “Русского радио” в Нью-Йорке – «он не хотел запасть ей в душу и тем лишить её сна». Но незаметно, словно резко опустившийся туман в море, именно это произошло. Всё чаще, встречая прямой откровенный взгляд, который она уже не пыталась отдернуть, заставлял Айвана менять интонацию и переходить на уровень деловой беседы, всячески пытаясь исключить фразы, слова с двойственными смысловыми ассоциациями.

Жизнь сполна испытывала его на прочность и в каждом пропущенном ударе, он искал только свой промах, напрягаясь в поисках его корня. Как далеко ещё до совершенства, иначе он не оказался бы здесь. Конечно, проще сказать “не судьба”, свалив всё на господина “Случай” или обвинять низменные качества окружающих тебя людей, как поступает большинство. Ещё с юности он не понимал свято верующих в магию зеленого фонаря светофора, которому стоит зажжется и человек вальяжно, смотря только вперед или под ноги, начинал переходить дорогу. Как может эта лампочка, спрятанная под зеленым полупрозрачным колпаком, привести в чувство потерявшего сознание водителя, чья нога уткнулась в педаль акселератора?! Как она сможет остановить машину, у которой, именно на этом перекрестке, в эту секунду отказали тормоза?! Как она сможет отрезвить пьяного водителя?! Почему об этом думают единицы, а остальные, словно ослики с подвешенной перед носом морковкой, не удосуживаясь посмотреть по сторонам, уткнувшись в одну точку, бредут навстречу своим делам по нарисованной зебре. Айван не верил светофорам, он верил только своим глазам, поэтому довольно часто переходил дорогу, даже не зная, какой цвет горит, а просто трижды по ходу убеждаясь в отсутствии машин. По его мнению, если зверь и чувствует опасность, это так сказать компенсация от природы, то только потому, что не силах её просчитать,. Человеку же дана логика и вот именно она, постоянно поддерживаемая в спортивной форме Айваном, умело перекрывала любые дороги влияния эмоций на сознание. Состояние аффекта было для него также чуждо, как ощущение страха у отмороженного дерзкого небольшого медоеда.