Копия - [17]

– Синди, извини, я не хотел тебя обидеть. Мне было очень приятно гулять с тобой, разговаривать…

– Бобби, правильно, было. Всё прошло. У меня появились новые друзья, с которыми мне весело и интересно. Ты скучный. Это раз, а два, – она не хотела этого говорить, но не сдержалась, – почему у тебя одежда, как у моего отца? Почему, когда ты что-то рассказываешь, также держишь руки? Почему ты обуваешь бутсы сначала левую, потом правую, как он? Помнишь, ты отгонял от меня бродячую собаку? Ты точно также покрикивал и хлопал в ладоши на неё, как отец настраивает вас, когда выходите на поле! Я раньше этого просто не замечала, а сейчас мне это просто противно. Не хочу гулять с папой. Подруги смеются надо мной. Прошу, не подходи ко мне больше. В школе есть ещё девочки. Найди и гуляй! – Синди выдохнула и уже спокойным тоном добавила ставшую привычной последнее время для Роберта фразу, – Мне надо бежать.

Она испарилась, а Кейт снова уставился на кроссовки. “Откуда она узнала, что он шнурует бутсы, как её отец?” – спросил сам у себя Роберт. Только теперь до него дошло, что её подруги, а они всегда его недолюбливали, через своих знакомых в команде узнавали о нём всё и рассказывали ей, настроив Синди против Кейта. Роберт входил во взрослую жизнь со всеми её “прелестями”. Со всеми её поворотами, перекрёстками, кольцевыми и тупиками.

Она продолжала приходить на матчи. Но теперь Синди смотрела на другого, выкрикивая ему хвалебные слова по поводу и без. Она специально нервировала этим Роберта, зная, что он её прекрасно слышит. Майкл, так звали новый интерес дочки тренера, играл в команде защиты и когда он находился на поле, Кейт с командой атаки стоял около лавочки запасных спиной к трибуне, наблюдая за игрой. Он хотел обернуться и просто посмотреть ей в глаза, но сдерживал себя, ожидая выхода на поле. Только на зеленой траве, размеченной белыми линиями через каждые десять ярдов, получалось отключить в голове Синди. Майкл был на год старше Кейта и уже готовился к выпускному балу. Если разница в возрасте не была так значительна, то вес и физическая сила были явно на его стороне.

Этот матч они проиграли и в раздевалке, клубнями табачного дыма, висела напряженность. Каждый считал, что его доля в поражении минимальна, мысленно перекладывая вину на другого. На самом деле все в каждом моменте игры чуть не доработали, и в сумме получился проигрыш. Такое понимание причины неудачи приходит с годами, а сейчас, опустив глаза вниз, команда, молчаливо слушала не слишком приятный монолог Найджела Николса. Он умел размеренно, не повышая голоса, а даже наоборот, убавив громкость, тем самым заставляя прислушиваться к каждому своему слову, заставить дрожать колени. По всему было видно, что он сегодня устал.

– Переодевайтесь и по домам, а завтра на тренировке продолжим этот разговор. Хочу видеть всех, – сказал Найджел Николс и тяжелой походкой направился к двери. Никто не посмел заговорить и пошевелиться, пока в коридоре слышались удаляющиеся шаги тренера.

– Не надо плакать, девочки. Как будто первый раз? У вас таких матчей знаете, сколько ещё будет? Слёз не хватит, – веселый и с издевкой голос Майкла разрезал тишину, вызвав смех у четверых его ровесников. Для них это была последняя игра за школьную команду, а дальше каждого ждала своя сборная колледжа. Никто из младших не осмелился поднять глаза в их сторону, кроме Роберта.

– Тебе что-то не нравится, Кейт? Ах да, я совсем забыл. Ты же Найджел Николс, только карманный. Зачем ждать завтрашнюю тренировку, когда меня уже там не будет. Начинай учить жизни прямо здесь и побыстрей, чтобы у Синди было больше времени меня уставшего после матча пожалеть. А потом, если хорошо попросишь, может быть, она пожалеет и тебя, но только после меня. Запомнил, малыш, только после меня, – Майкл, ухмыляясь и довольный собой, обвел взглядом всех присутствующих.

Тело Роберта начало немного дрожать, и это был не страх. Злость полностью овладела им, затмевая рассудок и наполнив глаза кровью. Он медленно встал с лавочки и направился к Майклу, который также поднялся и с игривой дерзостью спросил:

– Может, малыш, хочет меня ударить? Ну, попробуй, – он вытянул голову вперед, чуть опустил и постучал указательным пальцем себя по щеке, показывая куда.

За всю жизнь, так получилось, Роберт никогда не дрался из-за своего отшельнического образа жизни. Нет знакомых на улице – нет конфликтов, поэтому никто не ожидал от него такого. Правая рука Кейта вылетела снизу довольно легко и непринужденно (пробежки с гантелями не прошли даром), затем приняв траекторию бокового удара врезалась в то самое место, где пару секунд назад находился палец Майкла. Майк Тайсон и его коллеги по боксерскому цеху знали этот удар как мексиканский хук, но Роберт не имел об этом никакого понятия. Для него это был крик души, который громко зазвучал в его сжатой кисти. Майкл оторопел от неожиданности на доли секунды, и тут же его кулак вылетел прямо навстречу носу Роберта, который и принял всю его тяжесть. Кейт отлетел на пару ярдов, но устоял на ногах, видя, как бежевая плитка на полу раздевалки покрылась продолговатыми бордовыми пятнами крови. Он поймал себя на мысли, что совершенно не ощущает никакой боли – адреналин исправно выполнял свою работу. И впервые Роберт, как зашёл в раздевалку издал звук, точнее это был крик, с которым он кинулся на противника. Несмотря на свои габариты, Майклу не были чужды резкость и скорость. Он с легкостью ушел в сторону и провел захват. Оторвав Роберта от пола, без особых усилий, Майкл прокрутил его вокруг себя, заставив разлететься капли крови, и разжал руки, откинув Кейта в сторону. Он отлетел словно большой плюшевый медведь, который надоел повзрослевшей девочке, и она в сердцах бросила его со своей кровати в угол комнаты. Всем телом Роберт врезался в стену и медленно начал сползать вниз на пол. Он не потерял сознание, но подняться уже было выше его сил. Ноги просто не держали. Майкл был в ярости и готовился снова поднять и бросить Кейта, но его друзья, отойдя от шока, остановили дальнейшие избиение. Роберт слышал, как они говорили, сдерживая его, что это молокососу уже хватит. Кейту помогли подняться и посадили на лавочку, прижав полотенце к носу.