Копейщики - [65]

Монах развязал шнуры плаща и откинул его в сторону.

- Ого! – удивлённо воскликнул Роже де Марпуа.

Перед альбигойцами стояла женщина лет пятидесяти в серой рясе, подпоясанной белой верёвкой. Блестящие рыжие коротко остриженные волосы отливали начищенной бронзой. Огромные ярко-голубые глаза смотрели на присутствующих печально и строго. Уголки тонких, но красивой формы губ чуть дрожали, приподнимаясь в лёгкой улыбке.

- Доброе утро всем верующим в Иисуса и его Воскресение, - высокий проникновенный голос гостьи заставил Бертрана Отье подойти к столу. Пожалуй, только он не удивился, увидев в комнате женщину в монашеской одежде. По всей видимости, епископ и монахиня были знакомы.

- Мы ждали вас чуть позже, после утренней молитвы, - жестом руки епископ усадил вскочивших на ноги мужчин. - Впрочем, это не важно. Время не терпит. Мышеловка скоро захлопнется. Но мыши ещё поиграют хвостами этих двух кровожадных котов по имени Синибальдо Фиеччи[102] и Людовик, – епископ отошёл от окна и попытался представить собравшимся гостью.

- Не трудитесь Бертран. Не нужно имён. Имена – это лишние хлопоты для совести и искушение для мужества, когда инквизиция поднесёт раскалённые клещи к вашим рёбрам.

- Мы ещё посмотрим, от кого завоняет жареным мясом, - вспыхнул Роже де Марпуа.

- Спокойно, Роже. Гостья знает, что говорит. Обойдёмся без лишних формальностей. Не потому, что нам следует опасаться огласки наших намерений, а потому, что мадам, к сожалению, права в другом. Считанные дни остались до полной осады нашего замка французами. Мы – последний оплот добрых людей на земле Лангедока и нам не изменить судьбы. И дело здесь даже не в вопросах веры. В Константинополе храмы, посвящённые Христу, соседствуют с мечетями во славу Аллаха. Терпимость византийских императоров делает им честь и вызывает злобу Святого престола. Не удивлюсь, что в недалёком будущем наши сыновья, если останутся в живых после бесчинств крестоносцев в наших краях, увидят крестовый поход на Новый Рим.

Вопрос в другом. Французскому королю нужны наши земли, а Папе Римскому - наши души. А в новых провинциях, завоёванных огнём и мечом крестоносцев, они не потерпят чистоты поклонения Свету и Слову. Вы чувствуете далёкий запах костров? - Отье простёр руку к открытому окну. – Там, в городах Лангедока и Прованса, под стенами Тулузы и Каркассона горят наши единоверцы. И скоро наступит наша очередь. Поэтому давайте послушаем нашу гостью, ведь, если я не ошибаюсь, у неё есть к нам какое-то дело.

- Вы правы, Бертран. В ваших словах я слышу мудрость и печаль, сожаление и надежду. Надежду на то, что Господь не бросит вас своей милостью в последнюю минуту, подарив смерть без боли. Пусть ваши чистые души не достанутся дьяволу, а предстанут перед Богом для воскрешения там, на небе, ближе к почитаемому вами Свету, к престолу Господа.

- Да услышит тебя единый наш Бог, да сбудутся его пророчества, запечатленные в Евангелии от Иоанна, - епископ поднял глаза вверх и тяжело вздохнул. – Итак?

- Итак, спасибо, что приняли меня. Я проделала этот трудный путь с одной-единственной целью: поддержать вас в трудную минуту и потребовать от вас исполнения некоторых обязательств перед Богом и людьми. – Увидев недоумение в глазах клира[103], рыжеволосая монахиня продолжала: - Никому из следователей инквизиции не нравится ваша чистота и внутренняя сила, подобная силе ангелов небесного воинства. Собирание земель французским королём заканчивается. Испанским правителям Кастилии и Арагона скоро потребуются союзники в борьбе с маврами. Никто, включая наместников Святого престола, не потерпит своеволия ваших епископов и самостоятельности вашей церкви. В борьбе с мусульманским нашествием на Испанскую Галлию у христианских королей должны быть надёжные тылы и верные солдаты, непоколебимые в вопросах веры. Сильные мира сего до сих пор не могут смириться с тем, что в Окситании рыцарские турниры не уступают зрелищам, которые устраивал Ричард – Львиное сердце. Что ваши бароны ведут войны не ради добычи, а ради славы. Что ваши города, недовольные по разным причинам своими сюзеренами, нередко закрывают перед ними ворота. Что Посвящённые не берут в руки оружие даже для защиты собственных жизней. Но у вас, помимо ваших жизней, есть нечто, что Ватикан хотел бы получить в свою собственность как можно быстрее. Слухи о том, что графу Рожеру Второму де Фуа и рыцарям из Верхнего Арьежа во время первого крестового похода досталась некая ценная реликвия, смущают умы папских легатов. Что это за святыня - они только догадываются. Не знаю, откуда эти слухи, но я уверена в одном: Община Сиона, чьей посланницей являюсь я, знает точно, что некий сосуд… - гостья указала рукой на крышку, нарисованную жёлтой краской на стене, - находится на земле Лангедока.

Замешательство слушателей через мгновение прервалось возмущёнными возгласами. Но Бертран Отье предостерегающе поднял руку.

- Ваши слова лишь подтверждают мои опасения за судьбы нашей несчастной родины и наших людей. Суровая правда смотрит на нас вашими глазами. И как бы мы ни выказывали недовольство в ответ на прямоту, с которой вы высказали наши собственные мысли - нам придётся смириться с неизбежным. Монсегюр – последний оплот истинной веры - рано или поздно падёт. Но… - твёрдым взглядом епископ заставил сесть разгневанного Роже де Марпуа, - назовите мне хотя бы одну причину, ради которой мы отдали бы именно вам на сохранение некую, как вы говорите, реликвию, при условии, если, конечно, она у нас есть.