Копейщики - [49]
«Но пока мы ещё слабы! Слабы, как пальцы руки, которой мешают сжаться в кулак хитрые продажные вожди распадающегося Багдадского халифата!»
Всадник вздохнул и очнулся от раздумий.
«Ладно, всему своё время. Сейчас главное - вбить клин между крестоносцами и византийцами, заставив их подозревать друг друга в тайных переговорах с посланцами султана Египта. Пусть обвиняют друг друга в предательстве и коварстве».
Александрия, которую он взял штурмом полгода назад, сейчас была блокирована флотом Византии. Правда, блокада с моря мало волновала Юсуфа, но иметь в тылу своих войск корабли, которые в любую минуту могут подвезти подкрепления для осады и штурма города с суши, становилось опасно.
Хорошо, что он догадался, кроме отряда в стенах города, оставить тысячу всадников в окрестностях Александрии. Им приказано днём постоянно передвигаться в виду побережья, поднимая как можно больше песчаной пыли.
«Неверные будут уверены, что к Александрии постоянно подходят всё новые войска». – Всадник хитро прищурил глаза. Он стал похож на кота, чувствующего приближение мыши.
Его усилия уже принесли плоды. Три дня назад разведчики донесли, что из Каира, опасаясь боевых действий на два фронта, крестоносцы уже начали отходить в Палестину, сосредоточив свою пехоту и тяжёлую конницу на дорогах, ведущих из Дамаска и Халеба (Алеппо) в Иерусалим.
- Эфенди, эфенди! – крик застал его врасплох. Юсуф поднял глаза и увидел, как двое всадников, обгоняя в быстрой скачке с наветренной стороны колонну конницы, приближались к нему. Несколько телохранителей также пустили своих лошадей вскачь, догнали своего предводителя и поехали рядом, положив ладони на эфесы мечей. Аль - Малик успокоил их жестом руки.
В верховых он узнал лазутчиков из передового отряда, высланного к Каиру ещё прошлой ночью.
- Иль хамдуль Илла («Слава Господу» - араб.)! – Передовой воин, тяжело дыша и вытирая грязной ладонью пот, придвинулся вплотную. - Город наш, о, эфенди! Крестоносцы ушли из Каира ещё вчера. Муджириды[80] открыли ворота и готовы сдаться, полагаясь на волю Аллаха и твоё милосердие!
- Иль хамдуль Илла, - повторил Юсуф, обернувшись на Восток и поднимая руки к вечернему небу.
Но через несколько минут мысли Аль-Малика приняли другой оборот:
«Кто поведает о моих тяготах, лишениях, сомнениях, ответственности и ошибках потомкам, которые когда-нибудь в будущем усядутся за чашкой чая в маленьких селениях под навесами из листьев финиковых пальм? В легендах и сказках останутся только победы. Никто не перепишет имён погибших, никто не сосчитает слёз матерей и жён, никто не соберёт в нить памяти чёрные бусы бессонных ночей, проведённых мной в осадах и быстрых переходах по пустыне».
***
То ли Юсуф управлял судьбой, то ли она им. Но так или иначе, через четыре года кровопролитных боёв не только Египет, но и вся Северная Сирия были в его власти. Он вступал в город, из которого уходил когда-то молодым, подающим надежды воином. А теперь Дамаск встречал его – султана Египта, основателя династии Айюбидов - громкими криками, воплями труб, боем барабанов и пением камышовых дудок.
Его хозяин и повелитель - Нур-ад-Дин - пал жертвой собственной слабости. Он был побеждён временем и славой, принадлежащей ему, Юсуфу ибн-Айюбу.
«Салах-ад-Дин!» («Защитник веры» – араб.)
Это имя катилось вслед растущему в размерах клубку слухов, заставивших гарнизон Дамаска сдаться.
Армия, состоящая их мамлюков, боготворила своего удачливого командира. Шеренги конных лучников и копейщиков кричали ему вслед:
- Ты нанизываешь города на свой меч, как финики на иглу! Покажи нам его!
И Саладин, останавливая взмахом руки беснующиеся толпы, послушно доставал из ножен сверкающее лезвие. Он поднимал смертоносную сталь над головой, поворачивал к солнцу, вращая кистью, и… яркая двойная ослепительная молния оставляла белый след восторга в широко открытых глазах всадников.
И тогда по рядам, как волна, катился громкий вопль,
- Зу-ль-факар [81]!
Саладин улыбался и спрашивал сам себя:
«Почему эти люди идут за мной, почему они, оставив семьи, дома, клочки скудной земли, которые могут прокормить разве что пару коз, делят со мной ратные труды уже пятый год? Что заставило их забыть племенные конфликты, ссоры, обиды и сплотиться в единый народ? Проповеди пророка Мухаммеда? Коран? Несомненно! Вера? Наверное, да. Ведь ислам для них – истина, а для меня - цель и инструмент объединения арабов, сельджуков, курдов, персов. А может - меч?» - Эта мысль обожгла его душу печалью.
Саладин бережно погладил многослойный клинок, тот самый Зу-ль-факар, подарок благословенного Зайда пророку Мухаммеду, ту самую сталь, которая, как говорят легенды кочевников, прокована вместе с наконечником копья, пробившего плоть пророка Иссы.
В возгласах восторга воинов Саладину трудно разобрать, чего в его людях больше. Веры в Аллаха, любви к нему - или к сверкающему клинку, который он не спеша вкладывал обратно в ножны.
Медленным шагом правитель Египта и Сирии въехал в празднично украшенные ворота Дамаска.
Пели рожки и свирели, звенела медная упряжь лошадей и сталь оружия. Облака пыли поднимались в узких улицах города от проходящих колонн конницы.
Грянула новая веха в освоении космоса, человечество распространилось повсеместно и вмешивается в естественный ход вещей. Антропогенез, как непреклонная сила меняющая всё и вся, дотягивается до звёзд. Главный герой, Проксимус Мора, журналист, работающий на издательство "Республика: Космос и Мы", побывал в каждой обжитой нашим видом системе. Его путешествие длится уже множество световых лет, почти половину жизни он провёл в разъездах по Млечному пути. И наконец очередное задание от редактора приводит его туда, где всё началось, без малого четыре миллиарда лет назад.
История о необычайном происшествии, приключившемся с инженером-строителем на одной из земных колоний. Котики имеют непосредственное отношение к сюжету рассказа.
Сборник стихотворений («сборная солянка и винегрет») из семи главных ингредиентов: «Жизнь» (все о ней; по ней и для нее). «Тебе» (о любви; о ней от мужского и женского лица, к своему и не своему полу). «Мотивация» (побуждение к действию; как себя, так и других). «Дружба» (о ней; от мужского и женского лица, меж своим и не своим полом). «4 строчки» (короткие четверостишия; в которых качество превалирует над количеством). «Тен» (второе «я»; темное, как «тень»). «Я буду помнить» (ностальгия; по прошлому, настоящему и будущему). Содержит нецензурную брань.
Компания Space X запускает новый исследовательский зонд для глубин космоса. Что это очередной пиар ход или действительно прорыв для человечества?
К 2040 году люди не отказались от мечты найти братьев по разуму – пусть от неё и отказался один конкретный космонавт. Холодная логика, научное мировоззрение и здоровый пессимизм – таковы, по его мнению, необходимые нормальному человеку черты, с ними никогда не ошибёшься. Так уж и никогда?..
Жизнь до отъезда в США описана автором в мемурах "Моя наша жизнь". Прожив в США более 20 лет, автор на основании личного опыта сравнивает типичные жизненные ситуации, как они бы выглядели в США и России, особенности поведения, социальные аспекты и общее биополе обеих стран. При этом сравнивается только то, что поддается сравнению, без намерения ставить отметки, где лучше. Все фото – из архива автора.