Копейщики - [146]

Внезапно раздался звук удара металла о металл, посыпались искры, ярко вспыхнул фитиль - и несколько факелов озарили зал. От стен отделились люди и кинулись к монаху. Их было четверо. Двое схватили святого отца за руки, третий сорвал капюшон с головы. Испуганная растерянная улыбка была незнакома Мерону. Человек в кожаном камзоле ударил тыльной стороной ладони монаха по лицу.

- Где он? – второй удар откинул пленника к стене. Три сильных тычка в солнечное сплетение заставили монаха согнуться. Сильные руки заставили его снова выпрямиться.

- Я не понимаю, о чём вы… - голос избитого звучал глухо. На упрямо сжатых губах выступила кровь.

- Не валяй дурака! Мы нашли твою нору. Разве не собор Всех Святых на полях в Сохо приютил тебя? Второй год мы ходим за тобой по пятам. Зачем ты здесь в такое время?

- Господу всё равно, в какое время приходят восславить в молитвах имя его… - Новый удар в живот был ответом монаху.

- Ну да, в один и тот же первый день месяца! – издевательский смех вспугнул летучих мышей.

В этот момент Андре, зажав в кулаках органную трубу и подтянувшись, резко толкнул ногами строительные леса. Частокол из брёвен и досок обрушился вниз. Монах, как будто ждавший этого, сильным ловким движением вывернулся из рук людей в чёрном и отпрянул в сторону. Мерон схватился за флаг тамплиеров и под треск раздираемой ветхой ткани съехал вниз. Мощными ударами сапога в головы он опрокинул навзничь две фигуры неизвестных ему людей, поднимающихся с пола и растерянных от внезапного нападения. Двое других не подавали признаков жизни, придавленные брёвнами. В виске одного из них торчал гвоздь с остатком доски.

Мерон схватил монаха за рукав, и они выбежали из церкви. Запутав следы в переулках и два раза сменив направление, они перешли на шаг. Но священник внезапно остановил Андре:

- Имя? – он внимательно смотрел в глаза Мерона, стоя почти вплотную.

- Андре, - пережитая только что опасность будоражила кровь, но дыхание уже успокаивалось. Монах тем временем продолжал:

- Крёстный отец твоего деда?

Какое-то шестое чувство подсказало Мерону ответ:

- Король Фридрих Штауфен.

- Пойдёмте, сэр, - проводник Андре пошёл вперёд, не оглядываясь.

К рассвету лабиринт улиц вывел их на окраину Лондона где-то в верхнем течении Темзы. На берегу беглецы увидели несколько лачуг. Там же была устроена маленькая пристань. Сбитые вместе брёвна указывали место, где спускались на реку лодки. Несколько из них, привязанные цепями к железным кольцам, покачивались на тёмно-свинцовом зеркале воды. Пахло водорослями и сырой рыбой. Монах подошёл к маленькому домику рыбака и тихо постучал. Через мгновение они услышали осторожные шаги. Непрошеных гостей внимательно рассматривали из-за двери. Потом был завтрак на скорую руку куском хлеба и холодной гороховой похлёбкой. Затем лодка, управляемая неразговорчивым седым человеком, долго шла под парусом вверх по реке. В конце дня путников высадили на берег на окраине густого леса. Уже в сумерках монах вывел Андре к дому лесника. Под навесом из еловых лап стояла осёдланная лошадь.

- Езжайте вот по этой тропе, никуда не сворачивая. В конце её найдёте то, что ищете, – проводник жестом руки предложил Андре садиться в седло.

- А вы? – Мерон придержал коня.

- А у меня в Лондоне остались дела.

Монах ободряюще улыбнулся своему спутнику и пропал в темноте леса.

Андре поехал в указанном направлении. Тропа закончилась дорогой вдоль узкого притока Темзы, а дорога - сводами каменного арочного моста. За рекой высилась освещённая Луной тёмная громада стен. Над закрытыми воротами в стеклянном фонаре горела свеча. Андре подъехал к калитке, спешился и, найдя массивное кольцо, постучал. Минут через пять он услышал неторопливые шаги, и грубый низкий голос сказал:

- Здесь не ждут гостей.

- А если кто-то шёл издалека?

- Насколько долго? – голос был всё так же тих и глух.

- Настолько, что на лице гостя остались шрамы, мозоли на ногах стали твёрже подошв его сапог, а сапоги менялись столько раз, что гость и не помнит, сколько их было, прежде чем он постучал в эти ворота.

- А какой ветер принёс путника к этой калитке? – в этом вопросе прозвучали интерес и удивление.

Мерону не по душе была эта игра, но ночлег в лесу или перед воротами замка его не прельщал.

- Ветров было слишком много, чтобы плащ гостя остался цел. Он больше не служит мне защитой от дождя и снега.

- Не вижу веских оснований открыть прохожему дверь. Здесь мирная обитель служителей Господа, а не странноприимный дом для паломников. В получасе отсюда по дороге влево есть маленькая деревушка. Там вы найдёте кружку доброго эля или пинту горячего молока по вашему желанию.

- Сейчас я высажу дверь и вытрясу из вас душу, - Мерон в ярости стукнул кулаком в дубовые доски.

Смотровое окошко приоткрылось, и в свете Луны сверкнул холодный зрачок пистолета.

- А у меня есть приятель, который знает толк не только в плащах, но и в шкурах нахалов.

Андре отступил на шаг.

- Зато у меня хранится нечто, чего не хватало Наполеону при Ватерлоо, и что очень хотел бы видеть отец Рубио.

Наступило молчание. Затем калитка медленно приоткрылась, оставляя щель, чтобы войти взрослому человеку.