Копейка - [28]

Женя был очень доволен полученными результатами, а я так просто ликовала! Немало этому способствовало ещё и то, что наша группа снова сплотилась вокруг Жени. Когда в лаборатории появился металлический каркас, то от других членов группы стало уже невозможно скрывать прогресс, достигнутый в наших неофициальных изысканиях. Мы им показали «Блок-3» в действии. К чести коллег, они не опустились до зависти, склок и прочих форм выяснения отношений, а отдали должное таланту автора. К тому же Женя настоял на том, что будет представлять «Блок-3» от лица всей научной группы!

Надо сказать, что это наше творческое воссоединение на фоне событий в стране выглядело каким-то несвоевременным и неуместным. В моду тогда всё увереннее стали входить идеи разделения, отречения и разложения.

Последнее десятилетие века для нашего института началось с вызова директора в Москву в профильное министерство. В положенное время директор в институт не вернулся, а слёг в больницу с сердечным приступом. Это мы узнали позднее, как и то, что министерство планирует реорганизовать наш НИИ, а то и вовсе его закрыть.

Судьба нашего института зависла в воздухе! Мы тогда вообще остались без руководства: из двух замов один ушёл на пенсию, а второй написал заявление по собственному желанию. Разумеется, в сложившихся условиях наш «Блок-3» было некому показывать и не перед кем защищать.

И вскоре Москва назначила исполняющим обязанности директора нашего комсорга. Это был наглый и деловитый типчик, администратор от науки. Тогда комсомольские деятели были очень активны и разбирали самые «хлебные» места, занимаясь личным обогащением под вывеской хозрасчета. Наш был таким же. Он уже успел по-стажироваться на каких-то бизнес-курсах и полученные знания он незамедлительно применил на практике, открыв контору «рога и копыта», через которую понемногу реализовывал институтский транспорт и оборудование. Именно при нём стали массово закрываться научные проекты, по которым велись многолетние работы. Набор причин был стандартен: бесперспективность темы в условиях рыночной экономики и отсутствие финансирования. Такой же приговор был вынесен и нашей научной группе!

После встречи с и.о. Женя весь день молчал. В конце рабочей смены он предложил всем собраться вечером у него дома. Под крепкий чаёк и нехитрое угощение он рассказал нам, что новый руководитель института распорядился прекратить работы по нашему направлению, а все опытные образцы устройств и проектную документацию подготовить для передачи на хранение.

Женя тогда сказал, что наш общий долг – сохранить «Блок-3» и не допустить его попадание в нечистые руки. И это предложение Жени было поддержано единогласно, ведь мы уже видели какие люди пришли руководить наукой, как эту науку они целенаправленно разваливали, как торговали достижениями лучших умов. И, увы, всё это безобразие происходило по всей стране, а не только в одном нашем НИИ.

Приняв общее решение, мы занялись разработкой плана действий. Во-первых, надо было вынести за пределы института сам «Блок-3» и все чертежи и схемы по нему. Во-вторых, нужно было без видимых повреждений вывести из строя все опытные образцы «Блок-1» и «Блок-2», а также стационарный волновой излучатель. В-третьих, нужно было оставить только ту часть проектной документации, которая не получила дальнейшего развития и применения в устройствах. В-четвертых, нужно было переписать журналы, где фиксировались результаты опытов, и в них нужно было изменить данные о волновом диапазоне, особенно той его части, которая использовалась во второй и третьей модификации устройства. Также нужно было, чтобы эксперименты последних лет на бумаге заканчивались одними неудачами.

По реализации второго, третьего и четвёртого пунктов плана вопросов не было: предстояла аккуратная и кропотливая работа в режиме полной секретности. А вот для исполнения самого сложной задачи нам пришлось разыграть целый спектакль.

Общий бардак, царивший тогда повсеместно, сыграл нам на руку. Зарплату в институте не платили не только научным сотрудникам, но и прочему персоналу, в том числе охранникам. В охране остались лишь мужчины предпенсионного возраста и случайные люди, которые приходили на замену уволившимся. Эти новые охранники, как правило, надолго не задерживались. Многие из них формально относились к своим обязанностям, а должностные инструкции знали лишь в общих чертах. Нам было нужно, чтобы на дежурство заступил один из таких охранников, но который уже отработал пару недель и немного пообвык. «Зелёный» новичок тут не подходил. Он бы не рискнул принять самостоятельное решение, а сразу бы стал звонить старшему и советоваться, чем бы загубил наш план.

Охранников мы всех знали, так как не по разу в день проходили по пропускам через контрольный пункт. Из них мы выбрали подходящую кандидатуру и запомнили его имя. А он хорошо запомнил нас, потому что каждый, проходя мимо в течение двух недель, обменивался с ним парой-тройкой дежурных вопросов и приветствий. В назначенный день к будке этого охранника прибежал Женя и ещё один наш сотрудник. Всем своим видом они изображали крайнюю степень возбуждения: кричали, суетились и размахивали руками. Бедолага-охранник не сразу понял, что стряслось.