Копьё царя Соломона - [42]

Но вас интересуют, как я понимаю, те Цициановы, которые были в России. Они уже носят эту фамилию по имени главнокомандующего грузинскими войсками Цици Панаскертели, дети которого стали по его имени Цици-швили и в русском виде — Цициановыми. Князь Паата или Папуна Евсеев Цицианов выехал в Россию в 1725 г., в свите Вахтанга, царя карталинского и кахетинского, принял российское подданство и получил поместья.

Вот тут у меня хранится рукопись Александры Осиповны Смирновой-Россет, бабушка которой была урожденная княжна Цицианова. Очень занятная рукопись! Так вот, эта бабушка, а звали ее Екатерина Евсеевна Цицианова, по мужу Лорер, жила со свои мужем где-то около Хаджибея, который тогда Россия отвоевали у татар. Батюшка ее, князь Евсевий, или Иессе, Цицианов был капитаном Грузинского гусарского полка. Евсевий Цицианов с женой поселились в местечке Санжары, выдали дочерей замуж. При них оставалась только младшая дочь, эта самая Екатерина. Однажды вечером в Санжары приехал военный и спросил, у кого можно остановиться. Ну вот, у Цициановых и остановился, а потом сделал предложение их дочери. О ней говорили, что в молодости была ослепительно красива.

У князя Евсевия был единственный сын, князь Дмитрий. Он сделался известен своим хлебосольством и расточительностью, да еще привычкой лгать вроде Мюнхаузена. Он женился на побочной дочери царевича Александра Георгиевича.

Дмитрий Евсеевич был флигель-адъютантом Потемкина и женился на Варваре Егоровне Грузинской, за которой взял 8000 душ и дом, занимавший полквартала. Вот так, — многозначительно сказала Елена Дмитриевна и выразительно посмотрела на внуков.

— А вот теперь и Павел Дмитриевич Цицианов. Его отец, Дмитрий, в двухлетнем возрасте был увезен в Москву своим отцом, Паатой Зазаевичем. В России он стал зваться Павлом Захарьевичем. Был он в свите царевича Вахтанга. Павел Захарьевич стал капитаном Грузинского гренадерского полка, а погиб в 1740 году во время войны со шведами в Финляндии под Вильманстрандом. Дмитрий Павлович был определен в шляхетский корпус и получил блестящее не только по тем временам, а и по всем временам, образование. Немецкий, французский, латынь, естественные науки, экспериментальная физика, география, риторика. Вот ведь как учили! У него было шесть сыновей и один из них тот Цицианов, который вас интересует — Павел Дмитриевич. Он, — продолжала она, — стал генералом от инфантерии и первым главноначальствующим на Кавказе. При нем дворец строился в начале нынешнего Головинского и дворцовый сад приводился в порядок. Боевой был генерал. Суворов его храбрость ставил в пример. Сам Михаил Семенович Воронцов был в молодости под его началом. Родился Павел Дмитриевич в 1754 году в Москве. Еще с малолетства был зачислен на военную службу бомбардиром Преображенского полка. Несмотря на явные успехи в литературе и искусствах, выбрал себе военную карьеру. В 1786 году Павел переехал в Петербург, получив назначение командиром Санктпетербургского гренадерского полка. А через десять лет отправился в Закавказье под начальство генерала графа Валериана Зубова, брата того самого Платона Зубова, фаворита Екатерины II. В 1797 году Цицианов вышел в отставку и удалился в свое имение на Украине. Ну, тут времена такие были, на троне сидел Павел, который люто ненавидел всех, кто был в фаворе у его матушки, все были под подозрением. А дальше, как вы прекрасно знаете, 11 марта 1801 года Павел был убит заговорщиками. Братья Зубовы там одни из первых были. Они и говорили, что матушка Екатерина прочила на престол своего внука, Александра, и не хотела видеть на троне Павла. Вот так все случилось. Ну, тут вот и Павел Дмитриевич стал снова нужен. В сентябре 1802 года он был назначен на Кавказ инспектором пехоты и главноуправляющим с пребыванием в Тифлисе, а также астраханским военным губернатором и был на этом посту три года и пять месяцев. Много хорошего сделал. Восстановил типографию, основанную царем Ираклием, которую разорил Ага-Мохаммед-хан. Частью дипломатическим путем, частью оружием он сумел склонить на сторону России разных владетелей Каспийского побережья, Дагестана и Закавказья, несмотря на то, что деятельность его осложнилась войной с Персией и затруднялась крайне ограниченным числом войск, которыми он мог располагать: вследствие войны с Наполеоном в Грузию невозможно было посылать подкрепления. Видите, мои дорогие, какие тут все хитросплетения. Ну, вот, теперь мы уже ближе подошли к тем делам, которые вас интересуют.

Когда в 1805 году армия князя Цицианова была в Армении, один из его генералов, по фамилии Несветаев, с небольшим отрядом, в результате быстрой и умелой операции освободил Эчмиадзин, резиденцию армянских патриархов-католикосов, построенный, по преданию, на там самом месте, где Ной впервые вышел из ковчега.

Несветаев нашел монастырь пустым: все драгоценные иконы, утварь и мощи угодников были из него вывезены. Только перед иконой Спасителя теплилась большая, украшенная драгоценными камнями лампада, возбуждавшая благоговейные чувства даже в мусульманах. Это был памятник пребывания здесь Надир-шаха, принесшего ее в дар христианскому Богу после чудесного своего исцеления от тяжкой болезни. Легенда говорит, что во время страданий он слышал во сне неведомый голос, повелевавший ему идти в Эчмиадзин и там перед иконой Спасителя помолиться о своем исцелении. Миссионер-католик, состоявший в то время при нем в качестве врача, конечно, горячо советовал ему это исполнить, и шах отправился в монастырь. Рассказывают, что шах, никогда прежде не бывавший в Эчмиадзине, узнал в иконе Спасителя ту самую, которую он видел во сне. Пораженный, он пал перед ней в молитве и выздоровел. Благодарный шах подарил тогда монастырю двенадцать деревень и прислал лампаду с повелением, чтобы она и день и ночь горела перед иконой. Шахские грамоты и самый фирман, свидетельствовавший о чуде, помещались в серебряном ковчеге, который хранился под мраморной плитой, у подножья чудотворного образа. Несветаев оставил этот исторический памятник в храме, но взял с собой разысканные им под грудой мусора: кусок дерева, по преданию, от Ноева ковчега, святое копье, которым был прободен Спаситель, и десницу святого Григория, просветителя Армении. Все эти святыни доставлены были им в Тифлис, где уже хранилась часть сокровищ этого первопрестольного армянского монастыря, вывезенных отсюда самим Цициановым при возвращении из-под Эривани.