Копьё царя Соломона - [38]

— А собственно, какие языки ему известны? — осторожно спросил Ник, по собственному опыту зная, что ответ может быть удивительным. Ему ответил, усмехнувшись, Аполлинарий.

— Да он все на лету схватывает, этот постреленок! Конечно, местные языки — грузинский, армянский, азербайджанский, курдский, немного мингрельский, фарси, и, конечно, русский и языки, похожие на русский. Может распознать французский, немецкий, английский, итальянский… Как-то эти языки различает, не всегда уверенно. Что-то соображает по гречески Так что же дальше?

— Так вот, — продолжал Вачнадзе, — Гаспаронэ утверждает, что посетитель был встречен недоуменным возгласом.

— А отсюда следует, — вставил Ник, — что они были знакомы, но встреча была неожиданной.

— Да, да, как это вы сразу подметили, — сказал Вачнадзе, с почтением глядя на Ника. — Ну, я постараюсь быть максимально точным в своем рассказе, чтобы не упустить деталей. Вот, надо же, как это вы так ловко сообразили. Ну, а дальше, со слов Гаспаронэ, начался разговор, который шел на все повышающихся нотах. Потом раздался резкий звук, как будто упало что-то крупное, и тут Гаспаронэ ринулся вниз и крикнул крутящимся тут же на улице дружкам, чтобы вызывали полицию. Сам он вернулся обратно и поспел как раз почти к концу драмы.

— Драмы? — удивленно спросил Ник.

— Да, да, — сокрушенно ответил Вачнадзе. — К тому времени, как полиция взломала дверь и смогла войти в нумер, все уже было кончено. Мебель в нумере была переломана, видно было, что там шла ожесточенная борьба. Один человек, весь в крови, был распростерт на полу лицом вниз, в колотых ранах, а другой, еще живой, но еле дышащий, лежал подле него, тоже израненный, и по его телу скакало маленькое мерзкое волосатое существо, похожее на крысу или мышь, вставшую на задние лапы. Хорошо, что я был предупрежден вами, я тут же крикнул, чтобы все остерегались, что существо может быть опасным. Немедля я послал за доктором Зандукели.

Существо прыгнуло на штору и повисло там, обнаружив такую ловкость, что сразу же стало понятно, что это обезьянка.

Ник и Аполлинарий переглянулись.

— Тут, — вдруг неожиданно торжественным голосом сказал Вачнадзе, — я опять должен отметить расторопность Гапаронэ. Он послал своего приятеля вниз, к Куре и тот буквально через несколько минут вернулся с большим сачком для ловли рыбы. Этим-то сачком поймали обезьянку и водворили в клетку для канарейки, которая была для этой цели реквизирована у хозяйки гостиницы.

Тем временем к гостинице подъехал доктор Зандукели и поднялся к месту совершенного преступления. Он тут же приступил к осмотру Первым делом он ощупал того, который лежал ничком на полу. Покачал головой и сказал: «Мертв». Осмотрев второго, он тут же достал из своего саквояжа бинты, медикаменты, какие-то препараты и молча принялся за раненого. Потом отрывисто бросил: «Немедленно пошлите за каретой скорой помощи и везите в Михайловскую». Я, было, запротестовал, но Зандукели отчего-то стал так зол, что бросил мне: «Или в больницу, или я не ручаюсь за его жизнь. Приведу в порядок и можете вести в тюремный лазарет». И спросил, в Тифлисе ли Кикодзе или Кефед-Ганзен. А вы как раз должны были в ночь выехать из Эривани. Ну, я сказал, что вы будете утром в Тифлисе. Зандукели потребовал двух полицейских для охраны раненого в Михайловской больнице. Так я и не понял, чем это Зандукели был разозлен, — недоуменно сказал Вачнадзе, разведя руками, и его пышные усы и бакенбарды как-то явственно тоскливо повисли.

Фаэтон, постукивая колесами, уже проехал мимо синагоги, шайтан-базара, где вовсю разворачивалась утренняя торговля, завернул к шиитской мечети и выехал на Метехский мост. Там, за Метехским мостом, на крутой скале, высился Метехский замок, служивший тюрьмой.

Это было удивительное место. Тут, где сужалось русло реки, и Кура, зажатая в теснинах между высокими берегами, в непогоду ревя и бьясь о скалы, делала резкий поворот, высоко на скале была заложена во времена раннего христианства церковь, освященная во имя Божьей матери Одигитрии. Тут же находились могилы христианских мучеников, святой Шушаники и под скалой святого Або, персиянина, принявшего христианство. Во времена мусульманского владычества здесь был пороховой склад. Потом крепость была перестроена турками, а затем разобрана, и из ее камня уже во времена генерала Ермолова выстроен нынешний замок с зубчатой средневековой стеной. За такими зубцами во время обороны замков прятались лучники и арбалетчики.

Вот туда, с видимой натугой поднимаясь вверх по булыжной мостовой, катил фаэтон, и направлялись князь Вачнадзе и сыщики.

— Сегодня с утра раненого перевезли в тюремный лазарет. Доктор Зандукели не отходит от него и требует, что вы приехали как можно скорее, — ворчливо сказал Вачнадзе, — Труп второго в морге Михайловской больнице. Отчего-то Зандукели потребовал, чтобы там дежурили два полицейских до вашего приезда. Странный этот доктор. Позволяет себе всеми командовать. Правда и то, что он весьма профессионален и очень уважаем в обществе.

Было очевидно, что князь Вачнадзе пребывает в растерянности. Но тут фаэтон остановился у тюремных ворот, где у полосатой будки прогуливался взад и вперед полицейский. Увидев в фаэтоне Вачнадзе с уже гордо торчавшими усами, он тут же вытянулся во фрунт, отдал честь, а затем побежал отворять ворота. Фаэтон въехал в тюремный двор, вымощенный старинными каменными плитами. Выйдя из фаэтона, Вачнадзе, выпятив грудь колесом, пошел вперед.