Коп из полиции нравов - [61]

— Не делай этого, дорогая, — сказал я. — Это не очень полезно в шоковой ситуации.

Она поставила бутылку на пол и посмотрела на меня по-прежнему широко раскрытыми глазами.

— Филипп, чем ты занимаешься? Пилоты обычных авиалиний не держат у себя автоматы.

Я сел на кровать и выбрался из своего свитера. Потом откинулся назад и притянул ее к себе.

— Я расскажу это тебе как-нибудь в другой раз, — и начал целовать ее. Отчасти потому, что страх прибавляет сексуальности, отчасти для того, чтобы помешать ей задавать вопросы.

— Филипп, возьми меня с собой на Ибизу. Я не хочу оставаться здесь одна.

Я достаточно охотно согласился. Не хотелось, чтобы кто-нибудь из приятелей покойника бродил здесь и поздней ночью задавал бы ей вопросы. Они могли бы зайти немного дальше, чем просто насажать ей фонарей.

Потом я дал ей таблетку снотворного и одну проглотил сам. Он уснула раньше меня, и когда я убедился, что с ней все хорошо, то сунул новый магазин в мой «шмайссер» и положил его так, чтобы он был под рукой возле постели. С взведенным затвором.

Остров Датос был бел, так как состоял в основном из известняка. Ибиза, находившаяся на другой стороне Средиземного моря, была красной — из-за глины. Я всегда считал Грецию белой, а Испанию — красной, все действительно так и оказалось. И если на Датосе было всего два отеля, то торговцам недвижимостью и носильщикам багажа на Ибизе приходилось трудиться в поте лица. Религии тоже были разными, но на обоих островах женщины, как правило, ходили в черном и в платках, а мужчины дремали в тени. Что же касается остального, то море было столь же голубым, всюду росли такие же искривленные сосны и стояли такие же белоснежные домики.

Мы с Вероникой, в голубых рубашках и белых джинсах, с туристской сумкой, взяли такси от города до виллы приятеля Валерии. Я позволил Веронике нести сумку из уважения к традициям Средиземноморья. Дорога с почти неповрежденным твердым покрытием приятно отличалась от дорог Датоса, что делало плату за проезд вполне разумной. В аэропорту я обменял несколько швейцарских франков на местные песеты.

Вилла оказалась обычным белым домом с плоской крышей и верандой вокруг. Входная дверь была открыта, так что мы вошли. Внутри стены были до половины отделаны панелями, а выше выкрашены белым, и с потолка на цепях свешивалась какая-то причудливая люстра. На полках из тикового дерева валялось множество книг и журналов. Конвертами от пластинок, как яркими цветами, усыпан был весь пол, на стенах висели две картины современных художников, имена которых были известны даже такому простаку, как я, а из окна открывался красивый вид с высокого обрыва на бухту и мыс на ее противоположной стороне. Огромный гроб — радиоприемник с проигрывателем, маленький телевизор с трехдюймовым экраном — все пахло здесь большими деньгами. Простое скромное убежище для человека, умеющего тратить деньги. Ковры на полу были персидские и явно высшего качества.

Мы вышли на террасу и обнаружили спящую Валерию. Ее бикини было совсем крохотным, рыжие волосы сверкали. Я подтолкнул ее, она прыжком вскочила, и темные очки свалились на пол.

— Привет, Вал, ужасно рад снова тебя видеть.

Сестра сердито посмотрела на меня.

— Вероника! Тысячу лет тебя не видела!

Друг друга они знали с давних времен — отбивали друг у друга мужчин еще с тех пор, как во время учебы в женском колледже у них одновременно начались менструации. Когда они обменивались мнениями, все это походило на заседание правления «Дженерал Моторе» — только сухие факты и оценки истинных экспертов. Они любили друг друга, насколько это было возможно, учитывая соответствующие обстоятельства, и пожалуй, я был единственным мужчиной, мнения о котором сравнивать им не удавалось. Кровосмешение — не мой стиль.

— Кое-кто хотел встретиться с тобой немного позже, — лениво бросила Валерия, медленно потягиваясь. Она, как обычно, была очень изящна, и я заметил, как сестра сравнивает себя с Вероникой, которая явно прибавила в весе с тех пор, как мы поселились на вилле. — Пойдем искупаемся.

Внизу в плавательном бассейне сложной формы уже плескалась пара. Я никого из них не знал, но отец парня с коротко подстриженными волосами, слишком большим количеством зубов и традиционно аристократическим безвольным подбородком имел весьма значительный пакет акций «Бритиш Стил». Вилла принадлежала папочке, и куколке, которая была с парнем, это явно нравилось.

Типичная красотка Средиземноморья — темно-коричневый загар, обесцвеченные белокурые волосы, — она носила бикини с естественной грацией человека, которому редко приходилось надевать что-нибудь еще. Слабая копия Брижит Бардо, но не настолько слабая, чтобы заставить меня отвести восхищенный взгляд.

Мы плавали, сохли на солнце, слушали пластинки через вынесенный на край бассейна динамик. Служанка-испанка приготовила прекрасные бифштексы с жареной картошкой. В такую жару на солнце мы надулись виски под завязку, так как у этого богатого идиота не было гашиша и он не знал, где его взять. Одним словом, день был похож на тысячу других дней отдыха на солнце молодежи, которая решила жить именно так, потому что видела, как выглядят наши пожилые родители. Жить так, чтобы наполниться счастливыми воспоминаниями, чтобы не приходилось потом с завистью поглядывать на собственных детей.