Коп из полиции нравов - [57]

Очень симпатичная официантка, вероятнее всего дочка владельца ресторана, охраняемая, как девственница-весталка, взяла у нас заказ и поставила нам графинчик «Вэн дю Пэи»^[5]. Я не отказался бы с ней поразвлечься и по сузившимся глазкам и влажным губам Рикки понял, что он чувствует то же самое.

— Одна из особенностей моего бизнеса, — задумчиво продолжил он, — то, что цепочки контактов у меня такие же длинные, как турецкие колючки. Так что можно сказать, что в этом смысле я представляю определенный интерес для разведывательных служб, особенно если учесть, что большая часть информации, которой я обладаю, не относится к той, которую люди рекламируют, а шпионаж всегда являлся нашей семейной традицией.

Ну вот, а старина Руперт, который, — но это только между нами, — как Вечный Жид, толкает перед собой тележку со всяким барахлом, понял, что я могу быть полезен для его расширяющейся империи. — Он отхлебнул глоток вина. — Боже мой, какая грубятина.

Я тоже сделал глоток, но мне вино показалось приятным. Думаю, что дворецкие семейства Килмари, ведавшие огромными винными подвалами семейства, с детства выработали у него повышенную чувствительность в этом вопросе.

— Возвращаясь к истории о моем несчастье, должен сказать, что этот поганец Руперт пригласил меня пообедать у «Клариджа» и во время десерта внес свое предложение. Разумеется, я немедленно отказался. Я не очень люблю шпионить, если это не приносит мне непосредственной прибыли, и, кроме того, мое время слишком занято заботой о куколках. Ты не можешь себе даже представить, Филипп, сколько времени это отнимает. Им всегда нужны новые платья, новые прически, отдых, чтобы загореть до черноты, у них постоянно кончаются противозачаточные таблетки, и им приходиться делать аборты. Я уж не говорю о том, что они ведут свои финансовые дела так, что постоянно оказываются в убытке.

Таким образом, достаточно вежливо, но я отказался. После чего эта несчастная, изъеденная молью гнида сказала, что я должен согласиться, иначе меня ожидают шесть лет тюрьмы.

Я расхохотался, и в это время девушка принесла нам луковый суп. Это было совсем не похоже на тот обезвоженный навоз из пакетиков, который вам предлагают в Лондоне, добавляя несколько надоевших кусочков поджаренного хлеба. Этот был просто великолепен.

— Понимаю, что ты почувствовал, Рикки. Должен сказать, что мне предлагалось только пять лет.

— Да, он мне сказал. Он тоже хохотал, как ехидна. Ну а что делать? Шесть лет без малейшей надежды на сокращение срока — это чертовски большой кусок жизни. Потому я и подписал его чертов контракт. Но это еще не все. Я по-прежнему занимаюсь своими куколками, так как Квин сказал, что они поставляют весьма недурную информацию. Этот чертов шестой отдел перехватил половину моих знакомств, и я еще должен был выполнять их глупые поручения. И к тому же еще вечерние занятия всем на свете, от дзюдо до японского языка. Они заставили меня работать до полусмерти.

Я снова засмеялся, но не слишком искренне.

— Рикки, ты вполне мог заработать нервный срыв, но благодари судьбу, что тебе не пришлось оказаться на оперативной работе. У меня только что была большая вероятность в любой момент получить пулю в голову.

Он холодно посмотрел на меня поверх бокала с вином.

— А ты мне нравишься, приятель. Великолепный загар, фантастические заработки и ночи под тропическим небом с похотливой маленькой Роникой… Неплохо ты устроился, парень.

— Откуда ты узнал о Веронике?

— Руперт Дурак сказал. Думаю, он предполагал, что ты возьмешь ее с собой, если сможешь. Кажется, ему безумно хочется, чтобы ты был полностью доволен.

— Да, ему этого хотелось бы.

Разговор перешел на раков в шампанском, и даже дополнительное количество вина и две семейных размеров бутылки виски не подняли нашего настроения. Мы просто были как два пса, лишившихся свободы, и естественно, нам не оставалось ничего другого, как рычать от злости.

После того как Рикки расплатился по счету, вытащив огромную пачку банкнот, мы покинули ресторан и чувственную официанточку, вернулись в мой номер, он плюхнулся на постель и закрыл глаза.

— Теперь, когда ты постоянно запираешься в спальнях отелей все время с разными мужчинами и женщинами, в Европе о тебе сложится вполне определенное мнение, — заметил он.

— Килмари, если ты думаешь, что я останусь здесь на ночь, то тебе следует подумать еще раз. Ты разучил тот фокус с памятью, когда я буду говорить, а ты — записывать в свои мозги каждое слово?

— Конечно, старина. Это всего лишь один из элементов базовой подготовки. Любой человек, обладающий достаточной интеллигентностью, сможет овладеть этим фокусом, который тебя так удивляет. По сути дела, это что-то среднее между скоростным чтением, которому янки учат своих детей — знаешь, около пяти тысяч слов в минуту, — йогой и умением разгадывать кроссворды. Ну а теперь дай мне настроиться. Когда я дважды хлопну в ладоши, можешь начинать.

Я начал свой второй отчет. Пакет, по-видимому содержавший листы бумаги, я подобрал в поле в Южной Испании. Естественно, его я не вскрывал. Их обменяли на маленький деревянный очень тяжелый ящик, который мелодично позвякивал, когда его встряхивали. Возможно, там были золотые монеты.