Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - [40]
Возвращение якобы прямых выборов губернаторов, очевидно, не привело к росту политической активности и конкуренции в регионах, а их результаты, по сути, мало чем отличались от практики назначения губернаторов президентом. Так, в ходе прямых выборов губернаторов в период 2000–2004 гг. только в одном случае из трех разрыв между победителем и вторым кандидатом превышал 50 %, более чем в половине случаев для выявления победителей требовался второй тур голосования, а почти в 30 % случаев действующий губернатор проигрывал выборы. После введения новой схемы выборов их результаты стали практически всегда предсказуемыми. На графике. 4.1 хорошо видно, что из 87 проведенных в 2012–2017 гг. выборных кампаний лишь в одном случае понадобился второй тур и лишь один действующий руководитель региона не смог переизбраться.
Убедившись, что придуманная конструкция хорошо работает и гарантирует избрание лишь одобренных кандидатов, Кремль решил пойти дальше и начал разрывать связи между губернаторами и местными элитами, направляя в качестве своих кандидатов выходцев из других регионов. Для этого на вооружение был взят нехитрый технологический прием: губернатора, переизбрания которого Кремль не хотел, вынуждали подать заявление о добровольной отставке за несколько месяцев до истечения полномочий[171], а на его место назначался избранный Кремлем исполняющий обязанности, который получал возможность расставить лояльных себе чиновников на руководящие посты в регионе и тем самым гарантировать 100 %-ное использование в своих интересах административного ресурса на выборах.
Результаты выборов губернаторов в сентябре 2018 г., на первый взгляд, могут создать впечатление того, что ситуация резко изменилась – в 4 из 22 регионах, где прошли прямые выборы, в первом туре действующие губернаторы, представлявшие «Единую Россию», не смогли победить, а во втором туре двое (Владимирская область и Хабаровский край) из них с разгромным счетом проиграли, один (Хакассия) отказался от участия в повторном голосовании, а еще в одном регионе (Приморский край) фальсификации итогов голосования достигли такого масштаба, что результаты выборов были отменены. Кроме того, в трех из 16 регионов, где проходили выборы парламентов, «Единая Россия» заняла второе место в голосовании по партийным спискам. Однако в интерпретации этих результатов нужно быть крайне осторожным: в июне 2018 г. правительство внесло в Государственную думу законопроект о повышении с 1 января 2019 г. пенсионного возраста с 60 до 65 лет для мужчин и с 55 до 63 лет для женщин, который встретил решительное неприятие в общественном мнении, более 90 % россиян выступили против такого решения. Несмотря на это в июле законопроект был принят Государственной думой в первом чтении, за него голосовали только депутаты от «Единой России». Внесение этого законопроекта вызвало резкое падение рейтингов поддержки президента Путина и премьера Медведева и вылилось в протестное голосование в ряде российских регионов, где избиратели готовы были голосовать за малоизвестных кандидатов. Очевидно, что «пенсионный фактор» сыграл огромную роль в изменении политической позиции многих россиян, но неизвестно, насколько устойчивыми окажутся такие настроения и смогут ли они сохраниться до следующего раунда региональных выборов (сентябрь 2019 г.), не говоря уже о выборах в Государственную думу (сентябрь 2021 г.).
Одним из важнейших элементов государственной власти является возможность управления государственными финансами, бюджетом. Любое федеративное государство предусматривает систему фискального федерализма, которая устанавливает правила распределения бюджетных доходов и расходов между различными уровнями государственной власти, а также правила (принципы) оказания финансовой помощи от вышестоящего уровня власти нижестоящему.
Как и во многих элементах государственного устройства, Россия не унаследовала от Советского Союза не только системы фискального федерализма, но и какой-либо основы для нее. Практически до конца существования СССР в государстве не имелось налоговой системы, которая была введена в России в первой половине 1992 г.
Если вспомнить «парад суверенитетов» российских регионов 1990–1991 гг., то будет неудивительно, что бюджетные отношения Федерации и ее субъектов в первые годы после развала СССР строились хаотически, на основе индивидуальных соглашений о распределении налоговых доходов между федеральным и региональными бюджетами. При этом у федерального правительства не было единой концепции выстраивания фискальных взаимоотношений с регионами, и в силу разного политического веса региональных руководителей им удавалось или не удавалось добиться для своих регионов каких-либо преимуществ по сравнению с «конкурентами».
Начиная с 1994 г. правительство стало постепенно выстраивать единообразную систему фискальных взаимоотношений с регионами, которые получили определенную налоговую самостоятельность, в частности право самим определять ставку налога на прибыль в части, поступающей в региональные бюджеты (при этом был ограничен максимальный размер ставки); региональные и местные власти получили право вводить собственные – региональные и местные – налоги, не предусмотренные федеральным законодательством
