Контракт со зверем - [8]

Сумасшедший словно не слышал меня.

— Да, забыл предупредить. Я не терплю неподчинения. Так что постарайся не раздражать меня глупыми спорами.

Я повернулась к нему настолько, насколько позволяли сделать пассажирское сиденье и ремень безопасности.

— Я не вещь. Никому не дозволено так обращаться с людьми. Как у вас всё просто. Захотел — выкупил кредиты, захотел — отправил в отпуск. Я не шучу. Что вы можете сделать, если я не соглашусь?

Мажаров резко затормозил.

— Я превращу твою жизнь в ад, детка.

Он развернул машину и помчался в другом направлении. Минут пять я выслушивала, что у него хватит сил и средств сделать так, что в этом городе я уже не устроюсь даже уборщицей, мой сын окончит школу с весьма плачевными результатами, и о поступлении в приличный вуз придётся забыть. Он дал понять, что сможет договориться с небесной канцелярией, и на мою голову свалятся все имеющиеся там молнии, причём одновременно. Намекнул, что и в подземном царстве у него есть свои люди, которые разверзнут земные недра у меня под ногами, стоит лишь сделать один звоночек. Что ж, господин Мажаров умел быть убедительным.

Я немного расслабилась, когда поняла, что мы едем не в «Континенталь», а к моему дому.

— У меня действительно мало времени. Через неделю я должен быть в Нью-Йорке с женой. И если ты мне откажешь — дело твоё. Выходи. Я всё сказал.

Двери щёлкнули и разблокировались. Я замялась.

— Мы распишемся завтра?

В ответ раздался громкий смех.

— Так не терпится?

— Совсем нет… но… Вы же сами так сказали…

— Я приеду завтра вечером, и мы обо всём поговорим. А сейчас пакуй вещи сына. Он улетает во Францию с моей матушкой. Самолёт в семь утра. Загранпаспорт парень имеет, я проверял. Пусть развеется. У меня в Ницце дом, а мать — знаток искусства и культуры. Лучшего гида не найти. Надеюсь, они поладят.

Я уже выставила одну ногу на улицу, когда услышала об отъезде сына. Переместив центр тяжести на пятую точку, я снова залезла в салон и плотно прикрыла дверцу, чтобы не давать повода любопытным соседкам для сплетен.

— Ладно… я… но зачем мальчика трогать? Ему ещё два месяца учиться, контрольные годовые писать, оценки зарабатывать.

Теперь Мажаров повернулся ко мне и больно схватил за плечо.

— Опять противоречишь? Ты фиговая мать. Пашешь по двенадцать часов и совершенно запустила парня. Ты должна была найти ему нормального папашу, который сделал бы из него мужика. А рядом с тобой он превратился в тряпку. Был бы я его отцом, отправил бы на всё лето в спортивный лагерь.

— Но он такой болезненный…

— Анна! Ты же врач. И именно ты культивируешь в нём эти болячки. Я и сам в детстве был болезненным, пока не занялся спортом. Плаванье, волейбол, самбо… Спорт дисциплинирует, выветривает дурь из башки, делает сильным не только физически, но и духовно. Ладно, иди. Я и так пошёл на уступки. Раз мальчишка полиглот — пусть едет в языковой лагерь. Но завтра он летит во Францию на неделю. И это не обсуждается. Пора резать пуповину.

Я молча вышла, но не успела захлопнуть дверцу, как Мажаров позвал:

— Вернись на минуту.

Я вновь очутилась в салоне. Сильные руки притянули меня к широкой груди, а твёрдые губы прижались к моим губам. Я хотела отвернуться, но мужчина не позволил этого сделать, обхватив мой затылок огромной ладонью. Секунды тянулись мучительно долго, превращаясь в вечность. Я ничего не испытывала кроме отвращения. Наконец он отпустил меня.

— На сегодня всё, моя прелесть. И помни. Нравится тебе или нет, но я буду трахать тебя жёстко и часто.

Я бежала к подъезду, а в голове всё ещё звучал его дьявольский смех.

Глава 6

Ромка пришёл в полный восторг от одной только мысли, что его учебный год закончился.

— Франция! Круто! Я смогу усовершенствовать свой французский.

Откуда Мажаров узнал, что Ромка занимался языками? Английский, французский, испанский и японский. Мой сын овладевал ими быстро, легко и с удовольствием. А мне лишь оставалось раз в месяц вытряхивать кошелёк на оплату очередных курсов.

— Сын! Ты поедешь с моей пациенткой, Верой Львовной Лисицыной. Она пожилой и сложный человек. Постарайся не испортить с ней отношения.

— А как зовут моего благодетеля?

— Александр. Отчества не знаю.

— Лисицын?

— Нет, Мажаров. Наверное, фамилия по отцу.

Я возилась с ужином, когда Роман притащил на кухню свой навороченный ноут и уселся за стол.

— Мать, смотри.

Я вытерла руки полотенцем и подошла ближе. В Интернете мелькали фотокарточки сумасшедшего бизнесмена. Вот он в окружении девиц, вот на яхте, вот на какой-то презентации. Я отошла к плите.

— А твой Мажаров — богатый чел! Кстати, он не женат.

Я вздрогнула.

— Меня мало волнует этот мужчина. Но теперь я должна ему, как земля колхозу.

Ромка усмехнулся.

— Ма, даже если у него куча бабок, зачем отправлять меня во Францию, тратиться так неразумно?

Я пожала плечами, стараясь не поворачиваться к сыну лицом.

— Кто-то должен сопровождать его матушку. В таком возрасте страшно путешествовать одной. Да и потом, Вера Львовна так меня расхваливала, что он решил отблагодарить. В мае ты летишь в Хьюстон, в языковой лагерь, на всё лето.

По молчанию сына я поняла, что он находится в состоянии глубокого шока. Полуобернувшись, я увидела, что не ошиблась.