Контракт с Господом - [74]
Наконец, подошла и его очередь. Таможенник с маленькими глазками и тонкими поджатыми губами посмотрел на него сквозь очки в золотой оправе.
- Имя и виза?
Юдель уставился в пол. Он совершенно ничего не понимал.
- Я не намерен возиться с тобой целый день. Я повторяю: имя и виза. Ты тупой или как?
Другой таможенник, помоложе и с густыми усами, попытался его успокоить.
- Тише, Джимусси. Он едет один и ничего не понимает.
- Не волнуйся, они всё понимают в тысячу раз лучше, чем ты думаешь, эти еврейские крысы. Вот ведь святое дерьмо! И ведь это на сегодня мой последний корабль и последний крысеныш. А в баре О`Керригана меня ждет кружка пива. Так что если ты так жаждешь помочь ближнему, займись им сам, Колхи.
Таможенник с усами обогнул стол, подошел к Юделю и сел рядом. Затем начал расспрашивать его по-французски, по-немецки и по-польски. Мальчик упрямо продолжал молчать, глядя себе под ноги.
- У него нет визы, а сам он - дурачок. Мы должны отправить его первым же кораблем обратно в Европу. Так-то, котик! - сказал тот, что в очках. - Ты будешь говорить, бестолочь? - с этими словами он поднялся и ударил ребенка по уху.
В первую секунду Юдель ничего не почувствовал. Затем его голова взорвалась нестерпимой болью, словно ее обожгло кислотой. Из уха хлынул целый поток густого горячего гноя.
- Райхмон! - взвыл он. На идиш это слово означает сострадание.
Таможенник с усами посмотрел на своего товарища с блеском в глазах.
- Нет, Джимусси.
- Неизвестный ребенок, языка не знает, визы нет. Депортация, о чем тут еще говорить?
Таможенник с усами наскоро обшарил карманы ребенка, но визы там не нашел. Там вообще не было ничего, кроме пары сухариков и конверта с надписью на иврите. Он распечатал конверт в надежде, что там могут быть деньги; но внутри лежало только письмо, и таможенник положил его на место.
- Ты что, совсем спятил? - набросился он на товарища. - Не слышал, что он назвал свое имя? Ну, конечно, парень просто потерял визу. Ты же не собираешься и впрямь отправить его в Европу, Джимусси? Так что задержимся еще на пятнадцать минут, приятель.
Таможенник в очках тревожно вздохнул.
- Как, ты говоришь, его зовут? Вот пусть повторит его четко и ясно, и пойдем пить пиво, накажи тебя Господь. А если не повторит - тогда уж извини: депортация.
- Помоги мне, сынок, - шепнул ему на ухо таможенник с усами. - Доверься мне. Ты же не хочешь отправиться обратно в Европу или оказаться в мерзком приюте. Мы должны убедить его, что у тебя здесь есть родные, которые тебя ждут.
Он попытался еще раз, произнеся единственное слово, которое знал на идиш. - Мишпоча? Фамилия?
Дрожащие губы Юделя произнесли следующее слово - второе за всё время, которое с трудом удалось разобрать.
- Коэн.
Таможенник с усами взглянул на своего товарища в очках, и в его взгляде мелькнуло облегчение.
- Ну вот, ты слышал. Его зовут Раймонд. Раймонд Кайн. [18]
КАЙН
Старик, стоя на коленях у пластикового унитаза, подавил позыв к рвоте, а его помощник тем временем тщетно пытался предложить ему стакан воды. Наконец он смог справиться с тошнотой. Он ненавидел рвоту, ненавидел это ощущение спокойствия и истощения, когда он извергал всё дурное, что глодало его изнутри. Истинное отражение его души.
- Ты даже не представляешь, чего мне это стоило, Джекоб. Не представляешь, что это за рекхилес мейдель [19]... Мне пришлось с ней разговаривать, раскрыть перед ней свои слабости. Но больше я этого не выдержу. Она хочет сделать еще одну сессию.
- Боюсь, сэр, что второго такого испытания вы действительно не выдержите.
Слегка дрожа, старик жадным взглядом посмотрел на бар на другом конце помещения. Помощник, проследив за направлением его взгляда, твердо посмотрел на Кайна, и тот со вздохом отвел глаза.
- Человеческие поступки порой бывают весьма непредсказуемы, Джекоб. Порой откровенно ненавистные вещи доставляют нам какое-то извращенное наслаждение. Когда я рассказал ей о своей жизни, я почувствовал, словно камень свалился у меня с плеч, более того, я на миг ощутил свою связь с миром. Да, сначала я собирался ей наврать, ну, быть может, не совсем наврать, а преподнести этакую полуправду, смесь правды и лжи. А вместо этого рассказал ей всё.
- Вы сделали это, потому что знали, что это не было настоящим интервью. Она всё равно не сможет его опубликовать.
- Может быть, и поэтому, а может быть, потому, что мне необходимо было кому-то об этом рассказать. Как по-твоему, она о чем-то догадывается?
- Не думаю, сэр. Как бы то ни было, мы почти у цели.
- Она очень умна, Джекоб. Не спускай с нее глаз. Вполне может статься, что она в этой истории играет гораздо более важную роль, чем просто статиста.
АНДРЕА И ДОК
От кошмара не осталось никаких воспоминаний, лишь холодный пот и учащенное дыхание в темноте, пока она пыталась вспомнить, где находится. Этот сон часто повторялся, и она никогда не могла понять, что он означает. После пробуждения он полностью стирался из памяти, и Андреа могла лишь ощущать остатки страха и одиночества, охвативших душу.
Она тут же оказалась рядом, присев на матрас и положив руку на плечо. Одна боялась двигаться дальше, а другая - что она этого не сделает. Андреа всхлипнула, и Док обняла ее.
«Красная королева» Хуана Гомеса-Хурадо – самый читаемый испанский триллер в мире, № 1 в рейтинге лучших психологических триллеров по версии испанского Amazon, более 250 000 проданных экземпляров, более 20 переизданий за один год. Книги Хуана Гомеса-Хурадо переведены более чем на 40 языков.У Антонии Скотт эйдетическая память. Она помнит все, что читала или слышала. Она никогда не носила значок и не пользовалась оружием, но за свою карьеру раскрыла десятки преступлений.После тог как муж пострадал по ее вине, Антония отошла от дел.
Гибралтарский пролив, 1940 год. В эпицентре шторма капитан Гонсалес спасает группу потерпевших кораблекрушение немцев. Когда буря стихает, их предводитель дарит капитану значок из чистого золота. После разговора с ним Гонсалес не может забыть двух слов: предательство и спасение. Вокруг этого значка вращается полная приключений жизнь Пауля, молодого сироты, живущего с матерью и дядей, бароном фон Шрёдером. Тайна, скрывающаяся за странной смертью отца, сподвигла Пауля на опасное в послевоенном Мюнхене расследование.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конклав по избранию преемника скончавшегося Папы Римского неожиданно превращается в кошмар.Загадочный преступник не просто убивает кардиналов одного за другим, но и проводит над своими жертвами жестокий древний ритуал.Дело об убийствах ведет весьма необычная команда: доктор криминологии Паола Диканти и ее партнеры — инспектор полиции, суперинтендант спецслужб Ватикана и их добровольный помощник — католический священник с загадочным прошлым и навыками тайного агента.Они понимают: происходит что-то странное.Ватикан отрицает, что убийства кардиналов вообще имели место…Чтобы найти убийцу, Паоле и ее помощникам предстоит проникнуть в «святая святых» Ватикана — лабиринт мрачных секретов, интриг и заговоров…
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.