Контакты с утопленником - [54]
Кто-то стоявший позади меня быстрым движением захватил мою шею, сжал ее с обеих сторон, я даже шевельнутся не успела. Только сердце у меня подпрыгнуло раз-второй и словно замерло. А деньги… деньги как-то потемнели, утонули в глубокой тьме. Все утонуло…
Потолок — пологий, вернее, куполообразный, белый, но весь в пятнах. «Потолок у них давно протекает», — сказала я себе глубокомысленно. Однако чей потолок? Во всяком случае, не одного из трех домов. Я попыталась встать, но не смогла. Я была как в оцепенении. Все еще лежала в оцепенении после того коварного приема, поняла я, и, пожалуй, в этот самый момент окончательно пришла в себя. Ну, если не окончательно, то настолько, чтобы пошевелить головой — странно, но шея у меня почти не болела — и я оглядела себя. Я лежала на спине на широком кожаном диване, руки были сложены на груди, ноги прямые вытянуты. Поза мертвеца. Я тут же переменила ее, повернулась на бок.
Помещение было довольно большое, круглое в основании… в общем, я находилась не в доме, а в каком-то причудливом строении, чья форма воспроизводила перевернутую вниз полусферу. Вверху посредине потолка имелось… назову его окном, тоже куполовидным, диаметром приблизительно в полдиаметра пола и с шестью радиально расположенными рамами, которые поддерживали грязные, выгнутые наружу стекла. Небо заглядывало сквозь них, как гигантский, рассеченный на шесть частей глаз, с серебристым зрачком в центре, где рамы сходились, запаянные декоративным металлическим кругом. По бокам окон не было. Пол был выложен белыми мраморными плитами, стены, если можно говорить о стенах в помещении без углов и граней, когда-то тоже были белыми, но теперь местами безобразно потемнели от сырости. Кроме дивана, на котором я лежала, только письменный стол со стоящей на нем пишущей машинкой, заваленный разными бумагами и предметами, как и стул перед ним, составлял всю мебель, другой мебели не было. Но, конечно, была дверь. Высокая, сводчатая…
Я вскочила и бросилась к ней, но заметив, что я босая, вернулась, нашла туфли, брошенные неподалеку от дивана, сунула в них ноги и снова метнулась к двери. Вцепилась в ее ручку — серебристый металлический шар, дернула ее внутрь, толкнула наружу, попыталась повернуть и влево, и вправо, потрясла ее. Тщетно. Меня заперли.
Ясно кто и ясно где: Клиф в так называемом святилище. Я почувствовала вдруг крайне не подходящее для данного момента облегчение — хорошо, что туда, к тайнику он не пришел позже и не промедлил со своим приемом… иначе он увидел бы, как я ворую его деньги. Ну это ладно, а что теперь? Я попала в западню и что меня ждет, неизвестно… Я взглянула на часы, было всего десять минут девятого, значит, я лежала без сознания не больше пятнадцати минут. Время, за которое Клиф перенес меня сюда, а потом, вероятно, пошел спрятать чемоданчик и коробку в какое-нибудь другое место. Из чего следовало, что он, может быть, вернется не скоро, и у меня есть еще шанс выбраться отсюда!
Я подбежала к столу, кроме пишущей машинки и разных бумаг, то есть рукописи, на нем в полном беспорядке стояли и лежали графин с водой, стаканы, термос, карандаши, точилка, шариковые ручки… Вот что мне нужно! Перочинный ножик. Но до того, как взять его, я обратила внимание на знакомую сумку, небрежно брошенную на стул, и хотя, как говорится, каждая секунда мне была дорога, я решила ее открыть. Внутри не было ничего, кроме папки и пакетика, которые Клиф вынул из коробки. Я достала их, раскрыла папку на первой странице: ЧАСТЬ ВТОРАЯ, на следующей — 138, ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, «Стоя на мостике, Харпер мечтательно смотрел на Полярную звезду…» и так далее. Я закрыла папку и убрала ее в сумку. На пакетике была выведена цифра 2, и в нем, как и в том, что остался в коробке, лежала использованная машинописная лента. К черту! Я придала всему более или менее первоначальный вид и бросила туда, где была папка. Тем временем я заметила, что среди бумаг на столе валялась еще одна, третья, точно такая же, как две другие, папка, так что я торопливо перелистала и ее:
Ясно! Это мне тоже стало ясно, отметила я с презрительной улыбкой. Схватила ножичек, открыла самое длинное его лезвие, снова подошла к двери и сунула его в щель между дверью и косяком, как раз над замком. Продвинула лезвие немного до язычка замка… Но это же совершенейшая глупость — только тут сообразила я. Фокус же в том, чтобы пошевелить чем-то тоненьким в самом замке. Я лихорадочно начала ощупывать волосы, вот жалко, утром в суматохе забыла заколоть их заколкой. Я опять бросилась к столу… А дверь за моей спиной открылась. Я обернулась, крепко сжимая в руке ножичек.
