Консумация - [25]

В тон мыслям аккуратно касаюсь пряди волос, отвожу её в сторону, веду пальцем по шее, подчёркивая нежный изгиб. Безотрывно смотрю на Хораса, улыбаюсь.

— Я стараюсь, мой господин.

— Всё ли тебе нравится, милая?

— Да, — медленно склоняю голову. — Благодаря вам. Всё хорошо.

— Я рад, — говорит Хорас. — Ты знаешь, Лиама, я тут подумал… Мне интересно, сможешь ли ты соблазнить?

Не нужно других намёков. Делаю шаг назад, поворачиваюсь вокруг оси, показывая новое платье, а вернее свои достоинства. Пусть он оценит. Касаюсь застёжки на боку и медленно тяну её вниз, освобождаясь от ткани. Платье не падает, а скорее льётся на пол кровавым потоком. Ашиль прищуривается. Тогда я иду к нему, встаю рядом, дотрагиваюсь до крепкой, мускулистой груди.

— Мне следует поблагодарить вас за цветы и внимательность, мой господин, — тихо и нежно мурлыкаю.

— Тебе нравятся мои знаки внимания?

— Они вселяют надежду, что маленькая Лима для вас чуть больше лёгкого увлечения.

Едва заметная усмешка трогает кончики его губ. Кажется, Хорас польщён.

— Покажи мне, Лима, что значат для тебя мои чувства, — произносит он. — Ты ведь знаешь, что любят мужчины?

Ашиль немного отступает и давит на плечи, заставляя опуститься перед ним на колени. До конца не понимаю, что хочет правитель. Смотрю на него снизу вверх.

— Порадуй лаской, Лиама.

Снисходительный, благодушный тон, движения с некоторой ленцой, поощряющие к действиям озаряют. Я слышала… Девчонки в клубе рассказывали про особый статус за нехитрую интимную ласку, сохраняющую невинность, и большее вознаграждение.

Сглатываю слюну. Очень уж неожиданно. Морально я не готова и не умею… Но Хорас ждёт. Отказать, значит поставить под сомнение мои надежды и его благосклонность. Быть лучшей во всём для него. Не этого ли я хотела?

— Смелее, Лима, — подстёгивает Хорас.

Заодно и научишься… Напряжённое достоинство не столько пугает, сколько вызывает нескрываемый интерес. Касаюсь его пальцами, обхватываю рукой. Сильный твёрдый ствол, извитый венами, кажется очень красивым. Веду вниз и слышу лёгких вздох. Хорасу нравятся прикосновения, мне нравится его реакция. Уже хочется экспериментировать.

Неловкость и смущение окончательно отступают. Приближаюсь к головке и пробую её на вкус. На удивление нет ничего отталкивающего и неприятного. Чуть солоноватая твёрдая плоть. Всего лишь.

Дыхание мужчины меняется, и виновница всему — я. Даже неумелыми ласками доставляю Хорасу удовольствие. Осознание своей власти над ним возбуждает. Я очень стараюсь, вспоминая всё, что слышала от девчонок. Облизываю плоть, веду себя самоуверенно. Другой рукой касаюсь яичек, ласкаю. Судорожный вздох вновь подстёгивает. Обвожу кончиком языка вены, рисую дорожки. Задаю темп и чувствую настоящую власть, когда мужские руки меня останавливают, и Хорас начинает двигаться сам. Движения становятся глубже, быстрее.

Я хочу отстраниться, но получается плохо. Мужчина толкается в горло, вызывая чуть ли не рвотный рефлекс. Возбуждение схлынуло, и мне почему-то обидно. Наворачиваются слёзы, но пытка быстро заканчивается, когда Хорас извергается. Прямо в меня. Глотаю семя, чтобы не задохнуться, тиски разжимаются.

Свобода! Отшатываюсь и вижу его лицо. Ашиль доволен. Он улыбается, а я понимаю, что не время страдать. Я буду вознаграждена. Вытираю губы тыльной стороной ладони, натягиваю улыбку.

— Умница, Лиама, — мягко говорит Хорас. — Проси, чего хочешь.

— Навещать маму, — быстро отвечаю и радуюсь привалившему счастью. — На флае. Возможно, ей нужна помощь.

Хорас хмыкает, затем указывает на двери.

— Иди к себе. Я исполню желание.

Ухожу. Внутри бушуют странные чувства. С одной стороны я довольна. Совсем скоро отправлюсь домой, увижу маму, наконец, ей помогу. Чем не достижение для девчонки с бедной общины стать свободнее под защитой правителя? С другой — непонятно, что чувствует Хорас. Наверное, я ему нравлюсь, но почему тогда сердце саднит и ощущения, словно меня обманули? Пришлось признаться… Мне не хватило искреннего тепла от мужчины и ласки. А ласки и не было. Выполняла его желания я.

Цветы в спальне напомнили о внимании Хораса, но теперь они казались насмешкой. Хотелось большего, но на чувства леварца я повлиять не могла. Кто я ему? Не любимая женщина, а собственность и новая игрушка. Он учит, тренирует, исполняет желания взамен на усердие и покладистость. Зачем? Для чего? Радоваться бы, но не получается. Может, я успела влюбиться, а значимости не приобрела? Неужели где-то ошиблась?

Решение пришло само собой. Ашиль следит за моими успехами, решать проблемы буду по мере их поступления. Я в тепле, в сытости, самим правителем мне позволено большее, желания исполняются взамен на уступки. Ну и… Мужчина тоже может влюбиться!

Хорас сказал, что ничего не случится. Он разрешил не только с леварцами, но и с ним быть на равных, так какого демона я веду себя, как слабая, беззащитная жертва? Почему мной управляет страх, вбитый нищетой и упадком? Ему нравятся женщины-королевы, достойные быть рядом с правителем. Иначе зачем те слова? Если не рискну, не узнаю.

Смелые мысли, вздёрнутый подбородок. Такой утром я встречаю Цевану. Пусть попробует мне что-либо запретить! Даже если захочу сама увидеть правителя, без приглашения.