Константы фольклорного сознания в устной народной прозе Урала (XX–XXI вв.) - [5]
Новейшие тексты несказочной прозы позволяет судить об активном процессе фольклоризации событий и героев текущей истории, в том числе имеющих узколокальный характер. Подобные рассказы часто принимают форму мемората или фабулата в рамках жанра былички. Сохраняя «старые» сюжеты и мотивы, рассказчики вводят в них новые имена, насыщают художественное пространство современными реалиями и обстоятельствами жизни. Продуктивными для современного Урала сюжетами фольклорной несказочной прозы являются повествовования о кыштымском Алешеньке, чебаркульском «новом святом» Славике и чудиновской Дуняше. Анализ процесса фольклоризации этих образов позволил выявить типичные механизмы зарождения, развития и распространения «слухов и толков» в условиях недостаточной информации о событиях, изначальной их странности и необычности.
Монография включает введение, пять глав, заключение, библиографический список и список источников.
В первой главе дается теоретическое обоснование предложенной концепции: раскрывается содержание понятия «фольклорное сознание», устанавливается его структура, производится характеристика основных уровней, определяются способы и формы объективации фольклорного сознания, рассматриваются закономерности их реализации в фольклорных текстах.
Во второй главе понятие жанра рассматривается в контексте фольклорного сознания, анализируется система жанров прозаического фольклора, освещаются вопросы их эволюции; существующие классификации жанров несказочного фольклора дополняются авторской типологией, произведенной на коммуникативной основе.
В третьей главе анализируется проблема региональной специфики духовной культуры Урала, определяется своеобразие мировоззрения уральца, освещается история собирания и изучения жанров прозаического фольклора Урала, выявляется их региональная и локальная специфика, характеризуется соотношение с общерусской традицией.
В четвертой главе последовательно раскрываются особенности репрезентации онтологических и аксиологических констант фольклорного сознания в устной народной прозе Урала по записям XX–XXI вв.
В пятой главе прослеживаются изменения в художественном осмыслении действительности по новейшим записям устной народной прозы Урала, исследуются процессы ремифологизации сознания современного человека, на материале текстов уральской несказочной прозы выявляются механизмы фольклоризации и мифологизации героев и событий местной истории.
В заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования, делаются выводы об особенностях реализации онтологических и аксиологических констант фольклорного сознания в народной прозе Урала, намечаются перспективы дальнейшего изучения устно-поэтических текстов на основе категории фольклорного сознания.
Глава 1. Фольклорное сознание как особый тип художественного освоения действительности
Каков бы ни был специальный предмет исследования фольклориста, путь к его познанию лежит через анализ произведений, текстов, созданных людьми. И первое, с чем ученый неизбежно встречается в этих источниках, это запечатленное в них человеческое сознание. Поэтому фольклорист, перефразируя слова известного исследователя культуры средних веков А. Я. Гуревича, «должен быть историком культуры, человеческой ментальности, знать умственные установки людей той эпохи, их понятийный «инструментарий», их способы мировосприятия. Не принимая в расчет духовной структуры людей, оставивших памятники, он не в состоянии правильно понять содержание последних и адекватно их истолковать» [Гуревич 1990: 8].
Нельзя не признать, что проблема отражения в русском фольклоре коллективных представлений, знаний, оценок и особенностей народного мировидения не раз становилась предметом изучения в отечественной философии и филологии. Одной из работ, впервые системно рассмотревших данную проблему, была книга А. Ермолова «Народная сельскохозяйственная мудрость», изданная в Санкт-Петербурге в 1905 году. Автор обратился к фольклорным текстам как источнику сведений об общественном сознании народа, его воззрениях на явления физического мира. В монографии В. И. Чернова «Философия и фольклор» (Саратов, 1964) проанализированы русские пословицы и загадки сквозь призму диалектических законов и категорий. Исследование философа А. И. Петрухина «Мировоззрение и фольклор» (Чебоксары, 1971) посвящено отражению в фольклорных произведениях космогонических, социально-этических и религиозных представлений русского народа.
В отечественной филологии исследование взаимосвязи между народным сознанием и народной культурой было положено трудами Ф. И. Буслаева, А. Н. Афанасьева, А. А. Потебни и других ученых. В XX веке оформилось самостоятельное научное направление – этнолингвистика, которая изучает этнокультурные, этнопсихологические и языковые факторы в их взаимодействии. В центре внимания исследователей, среди которых следует особо выделить Н. И. Толстого, находится народная психология как содержание различных форм этнической культуры, в том числе понятийные константы, по-разному проявляющиеся в языке и культуре.
Сегодня этнолингвистика развивается параллельно с фольклористикой, но, анализируя одни и те же факты вербальной культуры (тексты), каждая из наук подходит к ним с разных сторон. Этнолингвистика выявляет в текстах культурные смыслы и исследует многообразные способы их языкового выражения, фольклористику же интересует прежде всего художественное содержание текстов фольклора, эволюция эстетических форм и системы фольклорных жанров, поэтика произведений. Современная фольклористика, накопившая огромный фактический материал, закономерно подошла к осмыслению всех этих проблем через категорию фольклорного сознания.
«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
В книге легко и с изрядной долей юмора рассматриваются пять способов стать писателем, которые в тот или иной момент пробует начинающий автор, плюсы и минусы каждого пути, а также читатель сможет для себя прояснить, какие из этих способов наиболее эффективны.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.